Жили они за Нарвской заставой, на Счастливой улице. Освещали Счастливую керосиновые фонари. Ветхие домишки да кривые заборы спокон веков дожили свои тени на булыжную мостовую. Плелась по Счастливой водовозная кляча, цокала разбитыми подковами, тёрлась мордой о знакомые калитки.

По воскресеньям неизвестно откуда появлялся на Счастливой хромой шарманщик, и тогда плыла мелодия «Разлуки» над верёвками с мокрым бельём, нал домами. Открывали хозяйки окна, сладко замирали на подоконниках под «Разлуку», просили сыграть ещё.

А вечером шла по Счастливой от трактира до дома мастеровая молодёжь. Рвала душу, захлебываясь, трёхрядка, нещадно били по булыжникам новые «со скрипом» сапоги. Бывало, что тут же и дрались. И тогда с соседних улиц говорили: - ... Счастливая идёт...

Летом 1806 года приехал на Счастливую из деревни парнишка. Приехал в гости к отцу - слесарю Путиловского завода. Прибыл вроде погостить, но так и остался надолго, навсегда. Отвёл отец двенадцатилетнего мальчугана на завод выпил слесарь с мастером «царскую» и пристроил сына у проходной номера снимать.

Путался мальчишка грохочущего дымного завода. После деревенских полей уж очень страшны были литейка, прокатка и кузница. Жался парнишка в угол проходной, когда вдруг на заводском дворе ревели гудки или с грохотам опускался на стонущее железо паровой молот.

Но ко всему человек привыкает. Привык к заводу и Михаил - сын слесаря - путиловца. А когда привык, потянуло парня в цех, хотелось и ремеслу научиться. Пришёл к мастеру, поклонился, рассказал свою просьбу. Поиграл мастер цепочкой от часов, смерил парня взглядом:

- А ты крамольные книжки читаешь? Вздохнул Михаил, не понял:

- Нет ещё. Но вы, дяденька, не беспокойтесь. Если для дела надо, я прочитаю.

Затрясся в смехе живот мастера, глазки сузились, умилились.

- Да ты, брат, совсем дурак! Дурак, но видать, не испорченный.

С этого дня стал Михаил учиться на слесаря - знать, понравился мастеру простоватый деревенский мальчуган.

Наступал двадцатый век. Всё больше и больше труб вырастало за Нарвской заставой. Ширился, рос Путиловский завод Новые большие заказы поступали в прокатные и литейные цехи. Россия прокладывала всё ближе и ближе к Тихому океану Великую Сибирскую железную дорогу. Из ворот Путиловского завода беспрерывно увозили новенькие рельсы. Заказ был срочный, важный, и хозяева не скупились. Бывало, устраивали и угощение. На заводском дворе сколачивали длинные столы, поили рабочих водкой. А после оставались люди снова работать, отказывались от отдыха.

И опять беспрерывным потоком шли на Восток рельсы Путиловского завода. В такие дни всё чаще и чаще вдруг среди рабочего дня истошно ревел гудок: человек попал в машину. Искалеченные тела прикрывали рогожей, поспешно уносили со двора. Здесь же, недалеко от завода, было и кладбище.

Однажды попали в машину сразу двое. Остановились станки, замерли ремни трансмиссий. Молча окружили рабочие тела товарищей, сняли шапки. Кто-то из рабочих поднялся на стол. И тут впервые услыхал молодой слесарь новые, непонятные слова. Рабочий говорил об эксплуататорах, о пролетариате, о капитале. И хотя не всё было слесарю ясно, но крепко в голову засели слова оратора:

- За водку нас покупают. Рельсы им нужны. А пройдёт немного - погонят по этим рельсам на убой солдат, таких же, как и мы, рабочих. Не на себя, мы, товарищи, работаем, а на господ, на их карман.

А вскоре оправдались слова рабочего - оратора. Далеко на Дальнем Востоке разразилась война...

Однажды по Счастливой улице с вокзала в госпиталь провезли двуколки с ранеными. Искалеченные, в окровавленных бинтах люди бессмысленно смотрели в небо, ругались и стонали. И долго потом в дымных трактирах Счастливой отчаянно проклинали мастеровые с Путиловского своих хозяев, ругали и рельсы, и пушки, и свою собачью жизнь.

Как - то в зимнее воскресенье собрался народ идти к царю. Вышел на улицу весь Путиловский завод, вся Нарвская застава. Шли с иконами, по-праздничному одетые. Шли и верили, что царь во всем разберётся и поможет людям жить. Шёл в толпе женщин, детей, стариков и молодой слесарь Михаил Решетов. Начистился парень, надел всё самое лучшее, ведь не куда - нибудь идёт, а к самому царю. И когда разорвал воздух первый залп, когда запели над головами пули, понял слесарь, что с этого часа начинается для него новая жизнь.

А через двенадцать лет снова в Петрограде запели пули. От выстрела с Невы вздрогнула люлька в хибарке слесаря Михаила Решетова. Заплакал в люльке маленький Лёня Решетов. Дома была одна мать. Отец, голодный и усталый, пришёл только под утро. Глаза слесаря светились торжественно, радостно. Без слов было ясно, что человек минувшей ночью пережил самое хорошее, самое большое в своей жизни.

... Над молодой Советской республикой полыхало пламя гражданской войны. На Путиловском заводе работали круглые сутки. Впервые люди почувствовали, что значит трудиться на себя. Никто не заставлял их день и ночь быть в цехе, никто не приказывал бессменно стоять у станков. Михаил Решетов вместе с товарищами - путиловцами строил бронепоезда, делал пушки для фронта.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.