В конце XVII века человек случайно приоткрыл дверь в таинственный мир невидимых живых существ, впоследствии получивших название микробов. Привратник ратуши голландского города Дельфта Антон Левенгук, на досуге занимавшийся шлифовкой стёкол, взглянул однажды через сильно увеличивающую линзу на каплю воды. В ней он увидел бесчисленное количество мельчайших живых существ. Оказалось, что они широко распространены. «Рассматривая зубной налёт, - писал потом Левенгук, - с величайшим изумлением видел я в нём множество мельчайших животных, оживлённо двигавшихся. В моём рту их больше, чем людей во всём королевстве».

Вид этих существ чрезвычайно разнообразен. Одни причудливо изогнуты наподобие штопора, другие представляют собою шарики, третьи - палочки; есть и такие, что постоянно меняют форму.

Это разнообразие было настолько удивительно, что знаменитый учёный того времени, создатель ботанической классификации Линней даже не пытался систематизировать микробов; он объединил их в одно семейство и назвал его «хаос». При этом Линней высказал мнение, что микробов изучать грешно, так как бог, создавая их невидимыми, очевидно, имел в виду сохранить этот мир в тайне от человеческого познания.

Всё же пытливые исследователи постепенно проникали в мир этих мельчайших существ, представляющих собою одноклеточные животные и растительные организмы. Они нашли способы взвесить и измерить микробов, хотя трудно даже представить себе, насколько незначительны их размеры. 500 миллиардов высушенных палочек весят всего один грамм. Длина микроба растительного происхождения - бактерии - не превышает десяти микронов, то есть тысячных долей миллиметра. Люди узнали, какую огромную роль играют микробы а круговорота веществ в природе. Возникли и подтвердились догадки о связи между некоторыми микробами и заразными заболеваниями. К концу прошлого века были открыты возбудители сибирской язвы, туберкулёза, брюшного тифа, холеры, дифтерии, столбняка, многих других болезней и найдены способы борьбы с ними.

Но у охотников за микробами наряду с успехами было множество неудач. Они никак не могли раскрыть причины более 200 заразных заболеваний человека, животных и растений. Ученые терялись в догадках, снова и снова проверяли методы своих наблюдений. Но все попытки обнаружить под микроскопом возбудителей сыпного тифа, гриппа, бешенства, ящура, анемии лошадей, мозаики табака, огурцов, ведьминых мётел картофеля оставались безрезультатными.

В 1892 году русский ученый Д. И. Ивановский сделал замечательное открытие. Исследуя мозаичную болезнь табака, он нашёл, что её вызывают не микробы, а особые мельчайшие частицы, которые теперь называются вирусами. Это заразное начало в сотни раз меньше микроба, его нельзя увидеть в обыкновенный микроскоп, оно свободно процеживается (фильтруется) через фарфоровый фильтр, поры которого столь малы, что задерживают микробов. После этого открытия стало понятно, что многие болезни вызываются не микробами, а вирусами. И действительно, вскоре были найдены сверхмельчайшие возбудители оспы, ящура, бешенства и ряда других заболеваний.

Вопрос о природе вируса до последнего времени вызывал ожесточённые споры. Что представляет собою это заразное начало: живое оно или неживое, организм это или вещество?

«Вирус - вещество, - говорили одни, - он кристаллизуется, а это характерная особенность неорганического вещества. В вирусе не происходит обмена веществ, он не содержит в себе, подобно всем живым существам, особых жиров - липоидов, и, наконец, он представляет собой даже не единицу жизни - клетку, а всего лишь белковую частицу».

«Нет, - отвечали другие, - вирус - живое существо. Ведь он размножается, а это первый признак живого. Ивановский наблюдал размножение вируса даже на искусственной питательной среде. Вирус, кроме того, способен к изменениям, которые передаются по наследству».

Спор этот сумела разрешить лишь советская наука.

Наука о микробах - микробиология - накопила огромный фактический материал, исследовала условия жизнедеятельности многочисленных видов мельчайших существ. Но их свойства она изучала большей частью вне связи с внешними условиями, ибо ей было чуждо то понятие изменчивости, которое вкладывает в этот термин передовая мичуринская наука Вот почему микробиология без достаточных оснований резко разграничила представление о природе двух плавных форм (мельчайших, утверждая, что между одноклеточными организмами - микробами - и белковыми частицами - вирусами - нет никакой связи. Советский учёный, руководитель отдела биохимии Всесоюзного института экспериментальной ветеринарии Г. М. Бошьян, основываясь на представлении о широкой изменчивости микробов и вирусов, по - новому решил вопрос об их природе.

Приступив к изучению возбудителя вирусной анемии лошадей (тяжёлого заразного заболевания, наносящего большой ущерб коневодству), Г. М. Бошьян обратил внимание на одно обстоятельство, на первый взгляд незначительное. В крови тяжело больных или павших от анемии лошадей почему - то постоянно встречались микробы, которых в организме здоровой лошади не было. Вирусы - возбудители болезни - у тяжело больных и павших лошадей не обнаруживались, и это вполне понятно: они паразитируют только в живых тканях. Но откуда же брались микробы? Ведь это были не обычные возбудители трупного разложения, всегда появляющиеся в мёртвых или отмирающих тканях.

Для подлинного исследователя не существует ни мелочей, ни случайности, Бошьян не прошёл мимо факта, требовавшего объяснения. В поисках ответа он учел, что интересующее его явление широко распространено, что при вирусных заболеваниях в органах человека и животных исследователи нередко обнаруживают таких «сопутствующих» микробов. Так, например, при сыпном тифе в органах больного появляется микроб «протей икс - 19», при оспе - пиогенные кокки, при бешенстве - микробы протезов, при чуме свиней - микробы лёгочных и кишечных заболеваний.

Зарубежные авторитеты считали, что из этих фактов ничего не вытекает. Они утверждали, что каждый такой случай, сколько бы их ни было, - или совладение или, а крайнем случае, обычное осложнение, вызванное нападением микробов на организм, ослабленный вирусным заболеванием. Вполне понятно, почему эти учёные столь упорно отрицали очевидную закономерность: явно реакционные теории, которые они исповедуют, не признают возможностей широкой эволюции мельчайших, обусловленной изменениями внешней среды.

Плодотворно развивая в микробиологии мичуринские принципы, советский учёный Бошьян пришёл к заключению, которое опровергло все прежние взгляды на природу микроорганизмов. Обобщив и систематизировав наблюдения - свои и других советских учёных, - он пришёл к выводу, что микробные формы обладают настолько сильной изменчивостью, что могут легко переходить в другие виды. Эта мысль блестяще подтвердилась в ряде сложных и оригинальных экспериментов.

Бошьяну вместе с его сотрудниками удалось сделать то, чего до сих пор не добился ни один исследователь. Из клеток больного животного были выделены вирусы и помещены на искусственную питательную среду. На ней вирусы питались и размножались. Вот бесспорное доказательство того факта, что они живые существа.

Но не только в этом заключается открытие. Перед наблюдателем, вооруженным современной лабораторной техникой, в опытах Бошьяна развёртывается поразительная картина. Оказывается, что вирусы, помещённые в определённые условия, не остаются неизменными. Постепенно меняя форму, они проходят ряд стадий и превращаются в микробов. Но если изменить условия их жизни, микробы вновь делаются вирусами, становятся невидимыми под микроскопом.

На одной из стадий превращения вирусов в микробы можно наблюдать явление поистине фантастическое: вирусы принимают форму кристаллов, то есть переходят в состояние мёртвой материи. Кристаллы эти можно растворить, и вирусы опять превращаются в живые организмы.

Теперь понятно, почему в тканях павшего от болезни животного вместо вирусов обнаруживались микробы. Ведь вирус живёт за счёт обмена веществ живых клеток. Поэтому после их гибели, приспособляясь к новым условиям существования в мёртвых тканях, вирусы переходят в другую форму, превращаются в микробов. Они приобретают способность к самостоятельному обмену веществ, к росту и размножению вне живых клеток.

Как известно, в науке долгое время господствовала так называемая «клеточная» теория немецкого учёного Вирхова, который утверждал, что клетка - это самая малая единица жизни, что проще её и мельче её нет ничего живого.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.