Так начался поход за экономию. Подвели первые итоги. И что же? Оказалось, что ежедневно при старых вентилях пропадало 50 кубометров сжатого воздуха и до 150 килограммов жидкого топлива. Теперь всё это обращено на пользу производству. Три цеха отказались от дневного потребления электроэнергии для освещения. Электромеханический цех выпустил 30 электромоторов сверх плана, собранных исключительно из деталей, которые раньше не реставрировались. Всё это итоги только одного месяца. Так сказываются результаты творческого горения молодёжи, её неутомимого поиска.

Время, вперед!

Этот лозунг написан на транспаранте в 1 - м паровозомеханическом цехе над токарным станком Вадима Чувашёва.

Станок старый, большой, неповоротливый. Вадим - невысокого роста, хрупкий, тоненький, быстрый. Но, странное дело: когда видишь этого паренька у станка, чеканно выделанная громада металла кажется несущественной. Молодой человек с высоким лбом, с пышной шевелюрой волос, откинутых назад, - хозяин, повелитель; металлическое чудище - послушный исполнитель его воли, его дерзких замыслов и пытливого ума.

Исстари на растопку цилиндра для паровоза была установлена норма - 48 часов. Так было до войны на Сормовском, так было на Коломенском, по этой норме работал и учитель Вадима Чувашёва Фёдор Степанович Анисимов.

Вадим побывал в Коломне; приехал оттуда недовольный. К советам мастера стал относиться тоже несколько скептически. Не то... Потянулся к книге.

Однажды, после вечерней смены, Чувашёв зашёл к парторгу цеха. Посоветовался, поговорил. Через неделю он установил на колодке специальный кронштейн для крепления другого резца. Работа пошла вдвое быстрее.

К концу месяца, когда приспособление Вадима Чувашёва поставили на всех остальных станках, производящих однотипный процесс, специальная нормативная комиссия установила новую норму выработки на обточке паровозных цилиндров - 24 часа Вадим вновь поехал в Коломну, но на этот раз уже не учиться, а учить.

Приехал. Будто вновь чем - то недоволен. И новую норму выполняет на 160 - 180 процентов, а всё что - то присматривается к станку. Задерживает обточка торца. Супортом. Неудобно. «А нельзя ли иначе пристроить резец?» Попробовали. Пошло. Там, где требовалось 4 часа, теперь тратят всего несколько минут.

Смотрю на его улыбающееся юное лицо и думаю: «Откуда у него такая сила дерзновенного, творческого искания?»

Спрашиваю. Смущённо пожимает плечами:

- Откуда? Может, от природы русской, а скорее всего от учения, от знаний.

Сормово... Дымят столетием прокопчённые трубы, со скрежетом движутся краны, звенят, пробегая по извилистым рельсам, проворные вагонетки... День и ночь идёт работа. За ворота завода выходят паровозы, выплывают на просторы Волги новые, наречённые именами, пароходы и баржи. Встречаясь, они переговариваются сиренами. О чём их разговор? Кто знает?

Сормовичи.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.