Первой на поляну выбежала Клава и, широко взмахнув руками, упала на густую, ласковую траву.
- Ой, задохнулись! - опускались на колени рядом с ней смеющиеся, разрумяненные девушки. - Разве можно так?
- Можно, девчата, можно. Только так. Ведь радость какая!... Ты понимаешь это, Жмурки? - и Клава завертела, прижала к себе подругу.
То замиравший, то усиливающийся смех был похож на всплески воды. На маленькой поляне, утопая в по - весеннему свежей траве, девушки резвились и шалили, как малые дети.
- И вот через несколько лет воздвигают, скажем, обелиск с надписью: «Такого - то года, числа и месяца здесь отдыхали после всех экзаменов ученицы 10 - го класса».
- Постой, мы уже не ученицы!
- А ниже высечено: «Прохожий, обнажи голову»...
- Ха - ха - ха! Ну и выдумщица ты...
Девичьи голоса постепенно стали затихать. Клава лежала, заложив руки под голову, всматриваясь в ослепительно голубое небо. Оно казалось составленным из мельчайших мерцающих точек, и, наверное, поэтому больно было долго смотреть на него. Девушка закрыла глаза.
- О чём думаешь, Клава? - тихо спросила Шура, прозванная подругами Жмуркой.
Остальные девушки придвинулись на локтях поближе. Издалека доносились глуховатые удары.
- Мост кончают... О чём думаю? - Клава немного помолчала, сорвала травинку: - О пушке я думала, девчата.
- О пушке? - удивилась Оля, и веснушчатое лицо её так вытянулось, что исчезли ямочки на щеках; другие девушки тоже растерянно заморгали глазами.
- Да... Смотрела я на небо и вдруг подумала: что, если изобрести такую пушку, которая дождь может вызвать? Выстрелишь ею - и над колхозным полем ливень; повернёшь её - над огородами. Да, я не шучу! - глаза у девушки загорелись, она немного приподнялась. - Стрелять надо будет песком, который наэлектризован. Каждая песчинка - заряд. Вокруг неё и будет скопляться та влага, что в атмосфере. Получится дождь. Вот и всё.
- На инженера пойдёшь учиться? - с тайной гордостью за подругу опросила Шура.
- Не знаю, Жмурочка, не решила ещё. Я люблю простор. Цветы мне нравятся. А если какое дело по сердцу выберешь, так надо первым в нём быть. Бороться я люблю. Ветер дует - навстречу. Мороз - не боюсь.
- Сильная ты, - заметила подруга.
- Ты сильней, - возразила Клава, и все засмеялись, глядя на крепкую, ладную фигуру Шуры.
Девушки разбрелись по лесу. Оля стала рвать цветы. Клава спустилась к реке и долго вглядывалась в даль, где шло строительство нового моста. Старый, выдержавший в 'войну тяжёлую поступь «тридцатьчетверок» и артиллерии, уже пришёл в негодность.
- Андрюша - а - а! - голос её понёсся по тихой водной глади; приглушённый стук топоров продолжался. - Не слышит, - Клава нарвала огромных ромашек, сплела венок, потом написала что - то на отодранном кусочке бересты, всунула его в цветы... Раз! Венок покрутился немного у берега и медленно поплыл к мосту.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
На съёмках 2-й серии фильма