Через несколько минут донеслось протяжное:

- Идите сю - да - а!

С огромными букетами, с венками девичья компания двинулась по извилистой тропинке, точно повторявшей все речные изгибы...

Андрей Калачёв, молодой колхозный плотник, встретил пришедших весело и приветливо. Лёгким движением он вонзил топор в толстую сваю, смахнул капельки пота со лба.

- Давайте споём, девушки, что ли... - предложил он и, спрыгнув на берег, подошёл к старому, потёртому футляру, осторожно стал вынимать баян.

- Хороши работнички, поёте много, а мост всё не готов, - тряхнув косами, сердито проговорила Шура.

- Извиняемся, Александра... хм, хмы... обеденный перерыв. Народ ушёл подзаправиться. А песня, она не вредит.

Юноша присел на бревно, наклонил голову, словно прислушиваясь, проверяя лады, и заиграл. Неторопливо, как текущая рядом река, полилась знакомая русская мелодия. Её бережно подхватили молодые голоса и понесли через лес, через деревню, к широким просторам. Не грустной была эта песня, а скорей задумчивой. Казалось, девушки обдумывают свою жизнь, свои будущие планы, мечтают... На минуту туча зацепила солнце, перерезала яркий луч. Потом опять стало светло. К мосту подходили колхозники. Песня зазвучала громче, веселей. Вот баянист резко развёл меха и, ловко перебирая пальцами, извлёк последние звуки.

- Андрюша, сыграй плясовую, знаешь, ту... - вдруг попросила Клава, выходя на гладкую площадку у моста.

Девушки и пришедшие строители образовали широкий полукруг у реки.

Удивительно стройная, в чёрной широкой юбке, голубой кофточке с пёстрым платочком на шее, гладко причёсанная, Клава стояла посередине, окидывая взглядом притихших зрителей, улавливая ритм музыки, раздумывая. Словно нехотя, сняла платок, поставила ногу на каблучок, махнула рукой, встрепенулась вся и пошла, поплыла... Сначала обыкновенным шагом обошла круг, потом вернулась на середину и, пристукнув туфельками, разлилась вдруг мелкой, неуловимой дробью. Лёгкое облачко пыли взмыло из - под её ног. Баянист даже вздрогнул и, шевельнув плечом, поправил ремень.

Девушка быстрее закружилась по утрамбованной площадке. Красиво разводя руками, она как бы парила, не касаясь земли, если б не чёткое притоптывание каблуками. Это был замечательный танец, танец молодости. В нём причудливо сплетались элементы «Русской», вальса и художественной гимнастики. Клава Платонова создавала нашу современную радостную фантазию танца, фантазию жизнеутверждающую, бодрую, солнечную. Она только начиналась, и видно было, что сама танцующая считает всё показанное ещё ничего не стоящим пустяком.

Девушка лукаво улыбалась и, дойдя до Андрея, шепнула:

- Быстрее!

Калачёв ускорил темп. Совсем неуловимо замелькали ноги, яркой бабочкой порхал платочек. Закружившись, она внезапно скрещивала руки и застывала на долю секунды, как запёчатлённая на фотографии. Проносясь мимо баяниста, она бросала:

- Быстрее, быстрей!

Андрей уже не поднимал глаз, старался только не отстать от предложенного темпа. Весь ссутулясь, он как бы сросся с инструментом, свесившийся чуб юноши касался раздвигающихся складок гармонии.

- Быстрей! - шептала девушка и вихрем проносилась перед глазами.

Маленький круг расширялся, зрители невольно отходили, когда Клава, взмахивая руками, как большая птица крыльями, откинув назад голову, кружилась, приседая и выпрямляясь, едва прикасаясь к земле. Лицо её разрумянилось, она уже не улыбалась, только яркой теплотой светились тёмные глаза. Пронесясь мимо Андрея, она задела его платочком и ещё раз как бы выдохнула:

- Быстрее!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.