- Ух, ух, ух... Наяривай, наподдавай!

Падали друг на друга и опять вскакивали. Усталые, валялись, как подколотые. Минуту лежали кверху задом. Переворачивались, затягивали песню:

«Эх, измученный, истерзанный

Наш брат мастеровой...»

Гам и гул перелетали на тот берег Москва - реки. А там, на широком лугу, гуляла цинделевская мастеровщина. Так же орали пьяные голоса. Пели, размахивая руками, и косились на соседей - симоновцев.

Молодежь не знала, куда девать удаль - силу. Покачиваясь, шли на соседнюю сторону и приставали к первым попавшимся.

Как по команде, поднимались обе стороны.

На место драки сбегался народ.

Стенка надвигалась на стенку.

В воздухе мелькали кулаки, часто с зажатыми кастетами.

Раздавались крики. Стенки прорывались, отступали... Сзади бежало подкрепление. Опять лезли и опять лупили друг друга.

Когда все уставали, на ноги вскакивали «силачи». В начале боя они сидели в стороне и наблюдали - «входили в азарт». Теперь они вскакивали, как обезумевшие, врезались в гущу. Из - под мускулистых рук летели люди, падали...

Давно уже собралась публика. Смотрели. Кричали, стравливали. Каждому хотелось тоже быть в свалке...

Иногда вмешивалась полиция и разгоняла бойцов, но чаще побоище шло до конца. Победителей - силачей подхватывали на руки и несли.

Потом в симоновском кабаке пили, обнимались, пели песни. Стоголосо летело по всей Симоновке:

«Не влюбляйся в черный глаз. Черный глаз опасный...»

Старые симоновцы слушали и качали головой:

- Эх, времянке. Не так мы жили... Тишина, опокой, только и знали церковь, огород и избу...

К вечеру становилось тише. Молодежь партиям... уходила к Спасской заставе: там была танцулька, девчата.

Становилось все тише.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.