Глава третья

Нэп ширил свое влияние. Его противоречия сказывались на каждом шагу. Вся молодежь на рабфаке разложилась. Не разложился только один Петр и то потому, что не учился на рабфаке, а был связан с рабоче - крестьянскими массами.

Доносился аромат черемухи и селедок, потных тел и вина. В соседней комнате рабфаковцы, уже два года бросившие грызть гранит науки, начинали афинскую ночь. Разложились.

Петр зашел к Тане, услышав о ее падении. Умными, твердокаменными и решительными глазами посмотрел он стопроцентно на нее и нежно спросил, чтобы не обидеть: «Как все это произошло?»

Таня кокетливо улыбнулась ему, помазала помадой Коти губы, сняла с себя платье и белье и на голое тело надела просвечивающееся крепдешиновое платье.

- Так у нас ходят все рабфаковки... Дискуссировать о половом вопросе удобнее.

Петр стыдливо отвернулся и стал слушать рассказ Тани:

- Я думала, что первая любовь - праздник. Я хотела ее украсить и купила веточку черемухи. Но наши рабфаковцы чужды сентиментальности, они не понимают тонкостей женской души. Я купила черемухи потому, что люблю изящное и красивое. Почему, думаю, не купить, когда МКХ разводит цветники на скверах и всячески украшает город? Город украшен. Внешность блистает, а мы - гнием. Да, Петр... (Она чуть приподняла платье, длинное, не доходившее ей до колен). Кто был он, первый? Конечно, студент в синей рубахе и высоких сапогах. Я его не любила, а даже презирала. За грубость, за развязность. А он пришел вечером, запер дверь. Мне хотелось нежности и поцелуя: я его не любила. А он говорит:

- Чего антимонию разводить! Долой черемуху! Даешь половой паек!...

Я хотела сопротивляться, но мне стало его жаль. Я презирала его, но было поздно... Луна была с правой стороны. Мне хотелось нежности, а он встал, подобрал мои шпильки и сказал:

- Некогда мне этикетами заниматься. Меня Маруська ждет. В порядке комсомольской дисциплины...

Так была разбита моя любовь... Впрочем, пойдем в соседнюю комнату, там сегодня афинская ночь, все рабфаковцы и рабфаковки будут голые. Много шампанского, коньяку и закусок. Сегодня стипендию получили. Все это устраивается в честь моего дня рождения. Мне сегодня исполнилось лет. А завтра я почитаю Есенина и, между прочим, покончу самоубийством.

Петр красноречиво молчал. Потом пошел на афинскую ночь... Он шел с левой стороны Тани, а луна с правой.

- Да, сказал Петр. Такие - то дела...

Его умное лицо было идеологически выдержанно.

Глава последняя

Тани не стало. На этом я должен был кончить рассказ, так как материала в нем достаточно, отображение быта молодежи - полное и т. д., но я узнал случайно в Главлите, что Таня жива, она просто пошутила, будто умерла. На самом деле она съездила на крайний север, закалила свое здоровье и сознание связью с крепким сосновым воздухом и самоедскими массами. Она вылечилась от уклона. Теперь вышла замуж за Петра, зарегистрировавшись в загсе. Так началась новая красная жизнь Петра и Тани, ознаменованная разрешением Главлита напечатать этот рассказ.

А луна - то была с правой стороны.

А пахло все - таки «Собачьим переулком»...

Что, съели?..

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.