«В селении Ругуджа все ликпункты переведены были на вечерние занятия. Классовый враг воспользовался этим. В один из вечеров, когда шесть ругуджинок возвращались домой, на них напали несколько парней и сорвали платки, по горскому обычаю нанеся им этим оскорбление, равное бесчестью. Все население взволновано происшедшим. Посещение ликпунктов спало на 80 проц.» («Дагестанская правда»).

Суд был назначен в Гунибе, в самом центре Нагорного Дагестана.

Еще не растаяли в небе звезды, когда в дом Шагабуддина Микаилова, председателя суда, застучала нетерпеливая публика: пора начинать!

Многие прибыли издалека и хотели сегодня же к ночи быть дома. Через пятнадцать минут Шагабуддин я двое заседателей - Абдурахман из Чеха и Гуссейн из Граба - сидели за неравным столом.

Народу было столько, словно здесь, в Гунибе, собралась вся Авария. Стол вынесли на площадь.

Квадратная площадь, когда - то учебный плац, была сплошь усеяна полулежащими людьми... Там и тут, тычась мордами, бродили сутулые ишаки.

- Отведите подальше коней и отгоните ишаков, суд приступает к разбору дела! - сказал Шагабуддин, старый партизан и редактор газеты «Новый Гуниб».

Быстрых и услужливых людей оказалось достаточно.

Поднялся такой свист, крик и ишачий рев, что Шагабуддину пришлось встать и призвать к порядку. Сверх ожидания тишина восстановилась раньше, чем это можно было ожидать.

Шагабудднн сделал знак рукой. Низкорослый милиционер подвел к столу сильно припадавшего на правую ногу парня в большой свалявшейся папахе: видимо, она долгое время служила ему подушкой. Парень не спеша снял папаху и, зажав ее между колен, тяжело опустился на табурет. Пока Шагабудднн перебирал бумаги, он исподлобья оглядывал присутствующих белесыми глазами. И когда Шагабудднн снова позвал его к столу, он нехотя поднялся и, хромая еще сильнее, подошел. Шагабудднн громко - сначала по аварски, потом по - даргински - зачитал обвинительный акт. Парень не проявил ни малейшего интереса к услышанному, словно все это не относилось к нему.

Первые пять торопливо заданных Шагабудди - ном вопросов подсудимый, а с ним и публика, пропустили мимо ушей. Вое знали, кто он, сколько ему лет, откуда он родом: Омар Гасанов, сын Корима, барановода из Ругуджа. Только когда Шагабудднн спросил: «Признаете ли себя виновным?», толпа насторожилась. Подсудимый ответил быстро, даже с некоторым вызовом:

- Не признаю!

Шагабудднн задал еще несколько вопросов, но ни на один не получил ответа: Гасанов решил отмалчиваться.

Тогда Шагабуддин вызвал к столу всех шестерых потерпевших. Стараясь спрятаться за спиной друг у друга, девушки несмело подошли.

- Расскажи, как было, Кусум, - обратился Шагабуддин к высокой, что стояла ближе других.

- Когда мы вышли из сакли, где учились, было совсем темно, - робея, начала рассказывать Кусум, - и вдруг у дома Гаджиева раздался смех...

Кусум замолчала.

- Ну? - подбодрил ее Шагабуддин.

- К нам подбежали люди в бурках, вырвали у нас из рук книги, бросили их в грязь... Что было дальше, знает весь аул... - Она помолчала, потом добавила: - После мы не могли ходить по аулу, все показывали на нас и говорили...

- Да, это известно! - подтвердил. Шагабуддин. - Но скажи, как случилось, что Омар упал?

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.