Осенними сумерками кончала работу дневная смена. Утомленные, расходились грузчики с товарного двора. Сегодня была жаркая работа. С ночи на «Одессе - товарной» застоялось сто хлебных вагонов, их надо было быстро разгрузить, освободить станционные пути для новых сотен вагонов. Утром начальник станции вызвал к себе «старшаков» и полчаса совещался с ними. Старшаки обещали. Мялся только один. Его ребята работали на «яме», это были самые отсталые, самые «старорежимные» грузчики. Они рассуждали так:

- Заработал два рубля - и хватит. Чего мне кишки надрывать?..

Старшак не был уверен. Он ничего не обещал. Сотню вагонов разгрузили без «ямы». А когда отшабашили и вышли за ворота, - лицом к лицу встретились с разъяренной пьяной компанией. То были отколовшиеся.

Пивные бутылки градом полетели в головы грузчиков. Началось побоище, отвратительное, кровавое, одно из тех, каких много знала Одесса - товарная, когда прилегающие улицы становились ареной кулачных боев и расправ.

Так были встречены первые ударники.

Грузчики издавна делились на «руки». В каждой «руке» по двенадцать человек. «Руки» разделялись на «четверки». Бывало, дадут одной руке на выгрузку десять вагонов. Первой «четверке» приходится разгружать четыре вагона, остальным двум - по три вагона. Две «четверки» кончают работу раньше и уходят, а третья надрывается, покорная тяжелой силе традиции.

Висело над этими людьми проклятие прошлого. Каждый работал для себя. Объединялись, когда шли «на дело»: вспарывать мешки, взламывать ящики, тащить из кулей. Ходили иные грузчики в длинных шинелях со специально вшитыми внутрь огромными карманами. В этих карманах тонуло все, что плохо лежало.

«Руки» враждовали, внутри «рук» не ладили четверки. Портовые грузчики приходили бить грузчиков товарной станции. После работы сходились на кулачные побоища, и на следующий день выходили с окровавленными лицами и кровоподтеками.

Царьками гуляли мародеры и «кровопускатели». Засорялась товарная станция подозрительным сбродом, остатками люмпен-пролетариата, которым была богата старая Одесса.

Как случилось, что в Одессе - товарной родились вдруг одна за другой три коммуны грузчиков? Как стал ударником Попка Кубис, тот самый, про которого говорили на Сиротской площади:

- Попка Кубис? Это большой знаток. Он знает: на работе украсть, на работу придти пьяным и уйти пьяным. Это-специалист!

На Сиротской площади грузчики выгружали уголь из вагонов и раздавали по ордерам пайщикам Церабкоопа. Кто сунет в руку грузчику рубль, тот получит лучший уголь, остальным доставалось «сметье». Ежели не хочешь брать плохой уголь, - жалуйся «дюку»; на грузчиков не было управы.

Управа нашлась среди самих грузчиков. Недовольство пайщиков дошло до Одессы - товарной, и отсюда на Сиротскую перебросили две другие «руки». Здесь старшаками были Литвак и Жаров, первые ударники.

Взятки на Сиротской прекратились. Две «руки» объявили себя коммуной. Стали поровну делить заработок. Уговорились, что коллективом будут отвечать за выгрузку и погрузку. Но это еще не было настоящей коммуной. Где научиться, откуда взять пример и опыт?

Пошли на соседний со станцией паровозный Январский завод. Там коммун еще не было. Зато завод еще больше сплотил ударников.

Четырех коммунаров послали на профкурсы - пусть подучатся. Пошел на курсы и Попка Кубис. Через неделю он дал зарок не пить и объявил себя ударником. Тогда же он написал первую заметку в стенгазету. Это произвело более ошеломляющее впечатление, чем, если бы в стенгазете появилась статья папы римского.

На Сиротской площади с раннего утра горячая работа. Здесь выгружают грузы для всего города. Госторг, Вакот, Церабкооп, уголь, картошка, выгрузка, навалка... Когда не было коммуны, здесь работали 36 грузчиков на выгрузке, 26 - на навалке и 24-на грузах Вакота и Госторга, всего 86 человек. Коммуна повела дело так, что вместо 86 сейчас работают 54 грузчика. Остальные имеют по очереди выходные дни за счет коммуны. 54 делают изо дня в день в полтора раза больше того, что делали прежде 86.

Может быть, появились вдруг разгрузочные механизмы, краны, блоки, перегружатели?

Никаких механизмов пока нет. Все делается вручную. Люди - одни и те же. Но эти самые люди уже не те.

Грузчики - коммунары зорко следят во время работы друг за другом. Перестали «трепаться» зря, не раскуривают во время работы, не обсчитывают и не обвешивают пайщиков, приходящих за углем, не воруют. За кражу коммуна немедленно изгоняет из своей среды и так ославит, что ни на какую другую работу не возьмут.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.