Астахов в свою очередь озадаченно уставился на лётчика.

Лётчик многозначительно усмехнулся и начал снисходительно объяснять:

- Весна. Бомбу, другую брось - лёд сам и тронется. Попробуй - ка тогда перейти Царёвку, даром, что дрянь - речушка... Ты на карту взгляни: куда мятежникам деться? Впереди Железный полк, позади ледоход...

Лётчик сделал вираж рукой и убежал. Секретарь Ревкома прислушался к его быстрым шагам и как бы подумал вслух:

- Лёд бомбить... Тоже надо придумать!

В приёмную, запыхавшись, вошла молодая девушка в беличьей, мехом вверх, шубке и очень короткой юбке, обнажающей колени крепких ног. На улице была оттепель, и ноги и мех незнакомки были забрызганы коричневой грязью. Она, вероятно, очень спешила, и из - под её серой фетровой шляпки выбивались растрепавшиеся на ветру пышные волосы.

«Какого они цвета?» - подумал Астахов, но так и не разрешил свой вопрос. Нечаянный луч уже горячего мартовского солнца внезапно скользнул по плечу девушки и вдруг бесчисленными красноватыми огоньками рассылался и заиграл в её небрежной, едва прикрытой фетром причёске. «Рыжая», - решил Астахов.

Но девушка уже вышла из луча, и сразу померкшие волосы её приобрели синеватый отлив.

- Я требую, чтобы папу немедленно освободили, - крикнула она, растерянно оглядывая находившихся в приёмной людей.

«Кто она такая? Как её пропустили в крепость?» - недоумевал Астахов.

- Да, да, его арестовали неправильно, - настойчиво повторила девушка, и Астахов уловил в её немного грудном голосе и страх, и отчаянье, и какое - то безрассудство.

Прекрасные серые глаза её с расширенными и как бы удивлёнными зрачками остановились на странной фигуре часового, и, что - то надумав, незнакомка стремительно подошла к нему и спросила:

- Скажите, кто здесь главный?.. - она на секунду запнулась, - ...из большевиков?

- Главный? - переспросил Астахов. - Смешной вопрос! Конечно, Киров... Но он очень занят, - напуская на себя суровость, продолжал он, - и к нему нельзя!

- Хорошо, я пройду к Кирову, - сказала девушка, и на глазах её заблестели слёзы. - Пустите меня к нему! Я шла сюда под выстрелами, я больше не могу так... Папа честный... Его неправильно арестовали. Я ходила в ЧК, но меня не пропустили... А у папы здесь никого нет... Мы только вчера приехали. Из Москвы. То есть, - поправилась она, - мы, конечно, из Петербурга, но папа останавливался в Москве... Пока его оформляли... Он генерал, его фамилия Реутов, но он давно говорил мне: «Я решил работать с большевиками». У него и мандат есть, а мы приехали, и его прямо с вокзала - в ЧК. Пустите меня! - рванулась она, пытаясь пройти в кабинет.

- Киров приказал никого к нему не пускать, - загородил ей дорогу Астахов.

На самом деле ему очень хотелось пропустить к Кирову эту девушку.

- Не смейте ко мне прикасаться! - вспыхнула девушка, хотя никому и в голову не приходило коснуться её. - Пустите меня к Кирову! Я всё равно никого из вас не боюсь! - беспомощно всхлипнула она.

Нервы её не выдержали. Теперь она рыдала навзрыд.

Секретарь Ревкома молча прошёл в кабинет и, тотчас же вернувшись, поманил девушку пальцем и пропустил её к Кирову.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.