- То есть, как это: «ни нашим, ни вашим»? - возмутился Астахов. - Да я бы такого человека!...

- Всякие люди бывают, - почему - то вздохнул секретарь, - иной и хотел бы, да понятием не дошёл. Что такого винить?

Через комнату быстро прошёл Киров. Он был возбуждён и даже весел.

- Я вам говорил, - бросил он на ходу, - что ничего не случится! Кто был прав? Правда, два раза обстреляли, ну да что броне сделается...

Он небрежно махнул рукой и, скрывшись в кабинете, закрыл за собой дверь. Из кабинета донеслись приглушённые голоса, но, к огорчению Астахова, разобрать, о чём говорят, было невозможно.

С возвращением Кирова всё в штабе обороны, как это обычно бывает, заметно оживилось. В приёмной началось усиленное движение, словно во взбудораженной Астрахани узнали, что Киров у себя, и потому со всех сторон сюда потекли люди, ожидающие, только от Кирова разрешения своих насущнейших и неотложных вопросов.

Через приёмную порывисто пробежал член Ревкома Гоберидзе. Астахов несколько раз сталкивался с ним в Губернском комитете партии. Пылкий грузин расположил его своей горячностью, пламенными, всегда несколько путаными, но искренними речами, неповторимой непосредственностью и добродушием, сквозящим даже в самых страшных словах, которыми Гоберидзе неизменно злоупотреблял.

В Астрахань Гоберидзе попал из Баку, чудом не разделив участи остальных бакинских комиссаров, зверски убитых англичанами в песках Закаспия. Теперь он работал в Ревкоме и считался близким Кирову человеком.

Из кабинета вышел Атарбеков. Астахову очень хотелось расспросить его о своих делах, но с Атарбековым был давешний человек в коротком полушубке, и Астахов постеснялся остановить куда - то торопящегося председателя ЧК.

- Я проеду в порт, - сказал человек в полушубке.

- Свяжись с флотилией, Оскар, - бросил Атарбеков.

Они вышли, столкнувшись в дверях с каким - то военным. Щегольски одетый, в офицерских галифе и жёлтых, зашнурованных до колен ботинках, военный бросался в глаза расшитой золотом эмблемой на рукаве модного, с огромными накладными карманами френча. На эмблеме были изображены пропеллер и два распростёртых крыла. Мастерски насвистывая какой - то бравурный мотив, лётчик прошёл в кабинет.

«Белая акация», - узнал Астахов модную песенку.

Пришёл сухонький старичок, похожий не то на заводского мастера, не то на мелкого приказчика.

- Зачем звали? - недовольно спросил он и, вытащив аккуратно сложенный белый платочек, шумно высморкался.

- Нешто не знаете? - удивился секретарь. - Товарищ Киров вызывает... Артиллерист нужен.

«Куда такого старика?..» - подумал Астахов, сразу вспомнив недавний разговор об артиллеристе. Он всмотрелся. Артиллеристу было немногим более сорока. Седеющая бородка и старомодное пальто придавали ему такой стариковский вид.

- Вы как хотите, - сердито сказал артиллерист, - не буду! В хунхуза палил, в японца палил, немцев бил, а в своих не буду!

- Это кадет тебе свой? - злобно спросил матрос.

- Не с тобой разговариваю, - буркнул артиллерист.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.