В рассказе «День, идущий мимо» Герасимова художественно доказывает неизбежность краха буржуазной интеллигентки Риммы Гармониус, которая всю жизнь жила мечтой о приходе ее дня. Когда ее день приходит, когда ученики руководимого ею МОНЧ («Мастерской организации нового человека») осознают себя новыми, настоящими людьми, они отвергают как суррогат поучения Гармониус о «самовыявлении» и «приобщении к вечной красоте» и требуют подлинных, неподдельных знаний, нужных для революционного строительства, «правильных знаний без всякой темноты и ДВУСМЫСЛИЯ». И день Гармониус проходит мимо.

Наконец, в своей последней повести «Жалость» Герасимова берет под обстрел наиболее крепкие, наиболее защищенные бастионы противника. Война объявляется идеологам мещанства: Достоевскому я Толстому.

Писательница показывает, как использует классовый враг «общечеловеческие» чувства и заповеди в качестве очень удобного и острого оружия.

Мать коммунистки Тани Полозовой, гонимая великой любовью и жалостью, идет к «идейному» белому офицеру Померанцеву с мольбой о спасении скрывающейся в подполье дочери.

Спасение обещается, адрес, по которому можно найти Таню, узнается. И так как Таня пытается убежать, в Померанцеве, синеглазом проповеднике незыблемых человеческих чувств - «любви и жалости», - пробуждается, как он с уважением к самому себе говорит, «власть атавистических инстинктов», - и Полозова гибнет...

В наши дни, дни строительства, перекрасившийся Померанцев разъезжает по стране с лекциями о классиках, о Достоевском. Он рассказывает о «великих и простых» заветах писателя - страдальца, в глазах которого «неискупленная детская слезиночка... слезиночка одного из тех, кто оказался под колесами колесницы, движущейся к несомненному и всеобщему счастью, перевесила всю прядущую гармонию». С такой вот лекцией Померанцев приезжает на строительство, где работает коммунист Теркидов, друг погибшей Полозовой.

Перед самой лекцией Померанцева гибнут из - за спешки, как уверяют в городке, из - за желания кончить стройку в срок Василий Мальчиков и семнадцатилетний Курей Агафуров.

Чем оправдывает Теркидов, звучит в лекции невысказанный вопрос Померанцева, эту гибель «и в чем неповинных людей?

Что сможет сказать надстройки Теркидов в свою защиту сородичам веселого парнишки Нурея?

Вопрос этот ставится в самом начале повести. и вместо ответа следует неожиданный арест Померанцева Теркидовым.

Теркидов, батрак - инородец, в царской России чувствовал, что он один противопоставлен всем. Это его одиночество было разрушено большевиками, Полозовой. На примере Полозовой опасавшийся всего и озлобленный крестьянин увидел, что вместо старого правила «человек человеку волк» явились новые правила, новые, более могущественные «великие социальные чувства», о которых, как говорит Герасимова, будут написаны лучшие в истории человечества романы и поэмы.

Новые чувства не имеют ничего общего с той «жалостью», о которой говорит Померанцев, опираясь на Достоевского.

К Теркидову приходят сородичи погибшего Нурея, но не с ненавистью и обвинениями, а со слезами благодарности, «потому что густая и прохладная вода побежала на их пересохшие земли, потому что скот припал к ней и трава начала подниматься».

На лицемерные слова Померанцевых - и Достоевского! - большевик Теркидов отвечает делом, ясным, простым, неоспоримым.

Герасимова несколько раз упоминает о «невеселой трезвости в огромных глазах» Тани Полозовой. Эту «невеселую трезвость» можно заметить и у самой Герасимовой. Но, разумеется, не это ее определяет.

Трудно выделить основное в том сложном комплексе чувств, который вмещает в себя, по словам самого автора, «и ненависть, и любовь, и нежность, и отвращение, и счастье, и отчаяние».

Трудно, да, возможно, и не к чему.

Но если бы понадобилось в трех словах охарактеризовать главное в Валерии Герасимовой, писательнице, выращенной комсомолом и партией, я бы предпочел сказать о ней так: художник действенной любви.

Действенная любовь дает Герасимовой право быть не только «придирчивой», но и безжалостной к тем, кто препятствует огромной, тяжелой и самоотверженной борьбе, которая ведется пролетариями СССР за социализм.

Этого не поняли иные критики, но это очень хорошо понимает рабочий и колхозный читатель.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.