Мало ли безалаберного и затрудняющего в бытовом укладе наших парней и девушек, живущих в одиночку, ютящихся во многолюдных семьях или в общежитиях, где общи только стены? Можно наблюдать, как отдельные группки молодежи решаются переделать установившийся уклад. То здесь, то там организуются коммунки. Многообразен их опыт: одни из них крепнут и выживают, другие хиреют и разваливаются. Печатая заметки о двух таких начинаниях, мы приглашаем наших читателей пополнить их описаниями других интересных опытов.

Что сделали десять ребят, отказавшиеся от сухомятки

В 12 дня мастерские Ильичевского завода пустеют. Вереницей расходятся рабочие кто куда: одни в кооперативную столовку, другие - по домам, если близко, а большинство дальше заводских ворот не уходит - тут же коротают обеденный перерыв.

Старички - рабочие далеко не уходят: выберут себе местечко, разложат хлеб, колбасу, домашнюю снедь и, глядишь, - час проходит за едой и беседой. Молодые не так: им 60 минут мгновением кажутся. Поесть - это раз плюнуть: четверку колбасы, пару французских булок да глоток воды проглатываются в один момент, а потом - городки, возня, песни, споры.

«Всухую» жить дело легкое - большинство ильичевской молодежи сухим пайком пробавляется.

- Вот, ребята, хлебом да водой пробавляемся, - обратился как - то Николай Воробьев к заводским ребятам. - А не подумать ли нам о коммунальной жизни?

- Ишь какой коммунарщик выискался. В переходное время живем, а он о коммунах мечтает, - ехидно ответил один из сидевших парней.

Все захохотали. Но это не остановило Кольку. Навербовал себе сторонников, добился содействия у ячейки.

И вот - апрель прошел в хлопотах, а уж в мае 25 года шестерка ребят поселилась в домике при заводе. Стали жить коммуной, зарабатывали ребята по - разному: один - 30 руб., другие - 70 руб., в среднем на каждого коммунара выходило по 50 рублей.

Решили перейти на общий котел. Строго следили за расходованием денег, так, чтобы ни одна копейка не уплывала зря. Вся жизнь стала иной. Теперь в 12 дня шестерка ребят не пробавлялась хлебом и водой, а шли в столовку обедать. Утром перед уходом на работу чай пили, закусывали, а вечером коллективно ужинали.

Лето и осень 25 года прошли сытными и культурными месяцами: коммуна сблизила ребят: сообща ходили в театр, делились между собой всем, начиная от еды и кончая газетой, книжкой.

Были свои горести, неудачи. Были дни, когда казалось, что вот - вот лопнет, развалится коммунальная жизнь. Из шестерки осталась четверка: двое выбыли - один ушел учиться, другой уехал.

Но не погибла коммуна. В конце 1926 года новая шестерка ребят присоединилась к первой четверке и по сей день десять заводских парней живут в коммуне, перекраивая жизнь по-новому.

Дело поставили на крепком фундаменте. Выбрали старосту, каждый вносит 30 рублей в общий котел питания (одного освободили от платы, мало зарабатывает), наняли прислугу.

О прошлом, сухомятке - забыли. Все дни месяца одинаково сытно питаются. Дисциплина коллектива подтягивает всех, появились новые потребности: в театр пойти, книжку почитать, приодеться почище.

Теперь, когда в 12 пустеют мастерские завода, десяток ребят спешит к себе в коллектив. Чисто накрытый стол, запах вкусно приготовленной пищи, газеты рядом на столике, очередь у умывальника перед едой - сами говорят за себя.

На этот раз организация и победила, и убедила. Ильичевцы теперь на опыте знают, что коммуной куда лучше жить, чем в одиночку.

Зеркало купили, да плохо в него смотрятся

Ночь. Тяжелый спертый воздух от трех десятков спящих тел густой пеленой обволакивает стены палаты.

Вот кто - то во сне крикнул. Скинув одеяло, один из спящих тихо, чтоб не разбудить спящих, прошел к окну, открыл форточку. Струя свежего воздуха ворвалась в комнату. В комнате повеяло холодком. Вдруг один из ребят проснулся, увидел открытую форточку и зло крикнул:

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.