Когда Павел насчитал то ли тридцать пятую, то ли тридцать шестую полянку, звезды стали бледнеть, тускнеть, небо подернулось дымом, в лесу наступали мутные, предутренние сумерки.

Снег не горел больше синими огоньками, а лежал тяжелыми серыми пластами. Вот и Охотничья звезда померцала еще немного и растворилась в лиловом небе.

Наступало утро. Где - то задолбил уж дятел, и морозное дерево звучало гулко, как пустая бочка. Синицы, перегоняя друг друга, стайкой взлетели на высокие деревья, вершины которых розовели на яркой заре. Глядя на синиц, Павлу стало весело; он передразнил их и двинулся дальше. На десятом шагу из - под лыж его выскочили несколько ярких комочков, и, вставшее где - то за лесами, заиграло ими солнце. Что - то ярко - красное, оранжевое кувыркалось в воздухе.

- Ишь, какие нарядные, - залюбовался Павел на зимородков.

В мелкой березовой поросли Павла оглушило хлопанье крыльев и свист.

И перед ним замелькали темно - синие длиннохвостые тетерева. Они потянули над лесом, в лучах невидимого Павлу солнца и осели где - то в другую поросль.

Два вожака сели на высокие сосны и, вытягивая шеи, стали смотреть за человеком.

Павел все шел.

И вдруг он увидел выходящий из - за огромных сосен свежий, чуть посыпанный снежной пылью лыжный след.

Очевидно, кто - то только что вышел из бора и пошел по одинаковому с ним направлению. Осторожно заглядывая вперед, Павел пошел по следам незнакомца.

- Может быть лесник? Нет, лесники ходят на широких, а у этого узкие военные или спортивные, с желобком. - Сердце Павла учащенно забилось. - Неужели среди осаждающих есть специальные лыжники, которых послали за ним в погоню?

Павел заткнул за пояс наган, взвел курки ружья и двинулся по следам, чтобы первому увидеть незнакомца. Неожиданно след вышел на полянку и свернул за торчавший на ней стожок. Павел спрятался за дерево и стал ждать, не покажется ли из - за стога обладатель лыж.

Сидел Павел долго, а никто и не думал показываться. Павел пригнулся и стал рассматривать след своих лыж и след незнакомца. У тех и у других на правой лыже чертил гвоздик...

- Здравствуйте, таинственный незнакомец! - Павел потряс себя правой рукой за левую. - Ха - ха - ха! Черт возьми, дубина! Эдакий круг дал, чтобы за самим собой гоняться. Вот чертовщина! Ну и дурило! А?

Долго не мог успокоиться Павел. Придется идти по звездам.

Злосчастный стожок, еще утром соблазнявший Павла отдохнуть и поспать и мимо которого он тогда прошел, снова был перед Павлом. Он разворочал его сверху донизу, устроил себе постель и начал разводить костер. Огонь приятно разогрел закоченевшие члены, хотелось горячего чаю, но манерка была стеклянная. Тогда Павел стал жарить, наткнув на прутики, ветчину, и с наслаждением глотал ее, огненную, шипящую. Скоро он наелся. Солнце взобралось на вершину деревьев и затопило полянку приятным мягким светом.

Павел улегся под его лучи, закопавшие!. в мягкое, пушистое сено. Сон его был тяжел и крепок.

10. Свинья

С неимоверным усилием Павел приподнял веки. Ясно, он замерзает. Волна холода разливалась с ног по животу к самому сердцу, и сердце щемило и замирало. Но веки Павла открылись, затем с еще большим напряжением воли он поднял руку, нашарил спасительную манерку с коньяком.

Кое - как он запихал ее в рот, стиснул зубы и выдернул пробку. В горло полился огонь, зажег внутри и ринулся по застывающим жилам. Павел ожил.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.