Рейс «Сибирякова»

- Ну как, сделаем? - испытующий взгляд Шмидта скользнул по собранию.

- Есть - сделаем... - дружно ответил состав.

И сделали.

Уже через 5 минут приступила к работе первая бригада. Шесть круглых суток посменно до изнеможения работал весь состав экспедиции - от научного работника до матроса.

Время не ждет, зима на носу! А потому дорог не только день, но буквально каждый час. В один день задуют нордовые ветры, открытые полыньи затянет новым льдом, и тогда - зимовка, прощай, свобода.

Настойчиво и упорно шел к победе дружный коллектив. Около 1.200 пудов за время аврала пришлось каждому перенести на своей спине.

Медленно выползала корма из воды, медленно показался, руль, а за ним и винт. Но вытащить лопасти на поверхность воды нам так и не удалось - груза не хватило.

Но и это несчастье не остановило нас, упорно добывавших себе свободу. По локоть в ледяной воде, при температуре минус 1° (соленая вода замерзает при более низких градусах) приступили механики к смене лопастей. Люди замерзали, опухали обмороженные руки, но лопасти все же сменили.

16 сентября под громкое раскатистое «ура» ледокол поднял пары и в ожесточении стал дробить ледяные поля.

Но радость была кратковременной. Жестокая Арктика на каждом шагу ставит препятствия.

18 сентября произошел второй и последний удар о гигантские льды. Мы остались без винта и вала - все пошло ко дну.

Теперь наше положение было не только тяжелым, но отчаянным, ибо если бы мы даже и имели запасные лопасти, то ставить их было не на что: отлетел кусок вала.

Мы шли туда, куда нас тащило ветром, течениями и дрейфующим льдом. Твердо осознав всю опасность положения, понимая, что во что бы то ни стало надо спастись из ледяных объятий, мы примяли все меры, чтобы двигаться вперед, к Берингову проливу, до которого оставалось едва 150 миль.

Чтобы помочь «Сибирякову», которого немедленно окрестили «баржой ледокольного типа с паровым отоплением», весь состав был мобилизован на производство взрывных работ. День и ночь воздух стонал от взрывов аммонала - это мы рвали напирающие на беспомощный ледокол льды. Мы старались идти вперед, но течения и ветры нас гнали то обратно, то в сторону. Люди выходили на лед, тащили на плечах якоря, соединенные с ледоколом стальными тросами, закидывали их за торосы и медленно подтягивали судно на лебедке.

Это были жуткие дни бешеной борьбы за жизнь. за свободу. Ведь подумать только: блестяще пройти гигантский путь и зазимовать у самого финиша! Сама натура, капитанская гордость Воронина, яростно восставала против беспомощности. Но... что делать? И вот, когда казалось, что спасения нам нет, когда весь персонал стал готовиться на зимовку, - нашим стараниям неожиданно на помощь пришел ветер, разогнавший ледяные поля и помогший нам выйти на чистую воду. Это был не забываемый праздник победы.

Впервые в истории исследования Арктики Северо-восточный проход был пройден без зимовки, в одну навигацию советской полярной экспедицией.

На горизонте показался серый низко стелющийся дымок: это спешил рыболовный тральщик «Уссуриец» взять нас на буксир, чтобы отвести в док, на ремонт. Целый месяц в диких штормах болтался «Сибиряков» на стальном тросе, пробираясь в японский порт Иокогаму.

А однажды утром в кают - компанию влетел раскрасневшийся радист Френкель и сунул в руки проф. О. Ю. Шмидту измятую бумажку - только что полученную радиограмму: Сталин, Молотов, Ворошилов и Янсон поздравляли состав экспедиции с победой. Снова был праздник на ледоколе.

14 ноября ледокол вошел в порт Иокогаму и немедленно стал на ремонт, чтобы возможно скоро отправиться в Белое море на зверобойные промысла.

Широкая японская общественность и научные организации очень тепло приняли экспедицию. Во многих городах состоялись доклады участников похода и обсуждения достигнутых результатов.