- Петя! Петенька!

Мальчик оглянулся, посмотрел на женщину и вдруг бросился прочь, подпрыгивая и оступаясь на левую ногу, как подбитый, выпавший из гнезда птенец. Он не хотел, чтобы повторилось прежнее, чтобы опять кто-нибудь с ним пожил, а потом собрался в дорогу. Он устал ждать.

По чёрным кучам и рытвинам, спотыкаясь о сизые обручи и обгорелые кирпичи, мать бежала за мальчиком, а он с невнятными тонкими выкриками мчался прочь.

У крайнего пепелища он зацепился ногой за телефонный провод, упал, и тогда женщина его нагнала.

- Петя, - сказала она, - Петенька... У неё не было других слов, а мальчик не знал, что ответить. Он не понимал, кто это.

IV

Прошло много дней, а мальчик не признавал свою мать. Память его хранила другой образ, молодой и неизмученной женщины, и он продолжал ждать ту, которой не было на свете.

Юкачева смастерила на том месте, где стоял их дом, шалаш из жердей, кусков кровельного железа и соломы. Фронт в это время уже откатился на запад. Как-то один проезжий, досужая голова, переночевав у Юкачевых, сказал, что в шалаше тесно, пора строить дом. Среди ездовых, шоферов и прочего военного народа попадались разные люди. Объявились двое лесорубами, - на рассвете они вошли в лес и заготовили брёвна. Плотники попались - возвели стены. А там кто-то печником назвался, - он печку сложил. Маляр заночевал - двери выкрасил. И встал среди мёртвой земли новый дом из белых брёвен, не успевших потемнеть от дождей и солнца.

Петя по-прежнему не понимал, что мама его вернулась.

Иногда Юкачева ловила на себе пристальный, испытующий взгляд сына, она спрашивала:

- Петя, что тебе?

Мальчик отвёртывался и молчал, а потом сам спросил как-то:

- Ты кто?

- Это я, Петенька, неужели не узнаёшь? Я, твоя мама, - ответила Юкачева и заплакала.

Петя молчал. Он не верил. Однажды он спросил: скоро ли она уйдёт?

- Куда? - не поняла его Юкачева. - Я никуда не уйду. Мы теперь всегда будем вместе.

- Уйдёшь, - сказал мальчик. - Все уходят. А потом вернёшься. Я буду ждать.

- Кого ты ждёшь? - с тоской спрашивала Юкачева.

А мальчик всё приглядывался к ней, всё точно прислушивался к внутреннему голосу, точно сравнивал её с кем-то.

Когда Юкачева целовала его на ночь, он с тихим удивлением посматривал на неё. Может быть, эти проявления любви - простые и естественные - будили в его памяти забытые ощущения материнской ласки?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.