Она быстро поднялась, охватила завернутый в тряпку кусок хлеба и выбежала из избы. Замелькали фабричные огни: вот сотни освещенных окон ткацкого корпуса, а вот фабричные ворота. Марфа как-то съежилась вся, точно вор, крадучись по стенке вдоль корпуса, пробиралась она к своему отделению. Войдя в коридор, она направилась к своей паре, но за ее станками стояла уже запасная. На тропе, против пары, Марфа остановилась, поглядела на свою соперницу, поискала глазами соседку и, не найдя ее, направилась к табельщику.

Табельщик – старая фабричная крыса – Андрей Васильевич, издалека заметил пробирающуюся к нему меж станков Марфу. Нарочно сдвинул он свои седые брови и глубокомысленно склонился над журналом.

Подойдя к конторке табельщика, Марфа покорно ожидала, пока Андрей Васильевич обратит на нее внимание, но тот сознательно медлил, упорно перелистывая журнал. Наконец, грозный и верный страж фабрики поднял голову и спокойно проговорил:

– Ты, Марфа, иди в контору, с управляющим будешь говорить, а мне уже надоело с тобой таскаться.

Желтое лицо Марфы нервно задергалось. Слезы неудержимо брызнули из ее глаз.

– Андрей Васильевич, голубчик, пожалей... помоги...

Андрей Васильевич молчал.

Марфа как-то боязливо оглянулась кругом, потопталась на месте, понурила голову и тихо направилась в контору.

Прихожая конторы была полна. Там толпились безработные ткачи, ожидающие переговоров с администрацией подмастерья. Марфа не осмелилась войти в прихожую, да и сил, должно быть, не хватило подняться по большой лестнице. Она опустилась на каменную плиту, приваленную к стенке конторы, и в полусознательном состоянии ожидала приговора над собой и своей семьей.

Солнце поднялось, на дворе весело чирикали воробьи, сизяки перелетали с одного места на другое.

Заведующий собирался уходить завтракать. Выходя из конторы, он заметил сидящую согнувшись Марфу.

– Ты что тут сидишь? Не выспалась еще? Иди, я подписал твой расчет.

Марфа машинально подняла голову, протянула к заведующему руки, бросилась ему в ноги и зарыдала.

– Ненужна, ненужна! – закричал заведующий. – Иди и ищи себе место у других. Будет, у нас не богадельня!

Марфа обвила руками ноги заведующего, прижала их к своей впалой груди.

– Голубчик, кормилец, отец родной! – повторяла она сквозь слезы одни и те же слова: – А дети, Миша умирает, куда мне с ними?

Марфа беспомощно упала у ног заведующего. Он спокойно переступил через нее и пошел прочь.

Марфа получила расчет – три рубля семьдесят копеек за семь дней. С этими грошами, еле передвигая ноги, шла она убитая горем к своим ребятишкам...

Только подойдя к своей квартире, Марфа окончательно пришла в себя. Ей стало страшно. Она опустилась на завалинку дома, прижалась к стене, как будто хотела услышать, что происходит за ней. Там было тихо. Марфа, поднявшись с завалинки, опираясь о станы покосившейся лачужки, тихо пошла к дверям квартиры.

Солнечные лучи прорезали прогнившие тесовые стенки сеней, скользили золотистыми полосками по низенькой двери в квартиру.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.