Даже разведчик имеет предел выдержки - этот предел наступил, когда Дьякова и её спутница увидели нечеловеческие страдания своего товарища. Гранаты, извлечённые из карманов пальто, полетели в немецких солдат; раздались выстрелы; девушки бежали...

Забытый разведчик был подобран жителями и спасся. Девушкам - увы! - не повезло: их выследили, поймали на окраине города и отвели в дом поблизости. Приехали гестаповцы, и пытка началась... Первой пытали спутницу Дьяковой. Не выдержав пыток, она накинулась на начальника гестаповцев и выцарапала ему глаза; её застрелили.

Начали пытать Дьякову. Ей совали иглы под ногти, жгли ноги, вырывали волосы. Она молчала. Ей начали резать грудь - сначала левую. Она молчала. Ей отрезали и правую грудь. Полагая, что девушка уже умерла, палачи ушли. Между тем спасшемуся разведчику удалось через рабочих дать знать о случившемся партизанскому отряду, оперировавшему близ города. Рабочие узнали место, где пытали Дьякову, и указали его партизанам. Утром партизанская группа пробилась на окраину города и нашла полумёртвую Дьякову.

Её переправили на самолёте через линию фронта в один из тыловых госпиталей, и врачам удалось сохранить ей жизнь. Когда сознание вернулось к Дьяковой, она увидела у постели мужа...

Бывают на фронте такие встречи, невероятность которых могла бы показаться фантазией. Тем не менее, здесь нет выдумки.

Её муж, майор Клинов, попал в тот же самый госпиталь при обстоятельствах, не менее удивительных. За пять месяцев до этого дня Клинов шёл на бомбардировку вражеских объектов в районе З. Самолёт был сбит, сам Клинов, тяжело раненый, попал в плен, а его экипаж, по счастливой случайности, избежал участи своего командира.

Немцы привели Клинова в сознание, пытались выведать у него необходимые сведения, он, разумеется, молчал. На этот день был назначен массовый расстрел евреев и русских военнопленных, и Клинова присоединили к этой группе. При расстреле пуля помиловала героя: она прошла по касательной, Клинов лишь потерял сознание.

Он лежал в яме среди трупов. Придя в себя, Клинов кое-как выбрался изо рва и добрёл до ближайшей деревни. В этой же деревне прятались остальные спасшиеся люди его экипажа...

Клинов вылечился.

Он узнал, что невдалеке, в поле, в километре от германского аэродрома, стоит немецкий бомбардировщик, подбитый советскими лётчиками при посадке, но подбитый не очень крепко, ремонт не занял бы и трёх недель.

После того, как здоровье окончательно вернулось к Клинову, он достал документы, удостоверяющие, что он и его экипаж посланы штабом одной из германских воздушных армий, действующих в Белоруссии, на розыски подбитого самолёта и что им поручено отремонтировать машину и привезти её на базу.

Советские лётчики раздобыли немецкую одежду. Знание языка значительно упрощало всё остальное. Совершенно официально они получили на аэродроме запасные части, инструменты, и в течение двух недель самолёт был готов к полёту.

Нагрузив его бомбами, лётчики поднялись в воздух, сбросили на этот же аэродром весь груз, сожгли множество машин, стоявших там, и улетели. При посадке на советской территории самолёт с немецкими опознавательными знаками обстреляли русские зенитчики. Клинов снова был ранен и попал в госпиталь - в тот же, в котором лежала его жена...

Они выздоровели почти одновременно и месяц провели вдвоём. Потом опять разлука и фронт.

К весне 1944 года Дьякова уже имела семь орденов и медалей и три благодарности Маршала Сталина. Среди одиннадцати её товарищей не было человека, имевшего менее пяти орденов.

В мае Дьякова перешла фронт в сопровождении пяти разведчиков. Она должна была указать советским бомбардировщикам путь к одному важнейшему, засекреченному немцами объекту. Дьякова попала на след, узнала месторасположение объекта, вызвала воздушного разведчика, тот привёл бомбардировщиков. Всё было проделано отлично и так быстро, что Дьякова и её разведчики не могли уйти от своих же бомб. Одна из разведчиц была убита на месте, Дьякову взрывная волна пять раз поднимала в воздух и швыряла на землю...

Шесть месяцев она лечилась в госпитале в Кисловодске, пока молодая натура не взяла верх над припадками. Она четыре месяца лежала без сознания; говорить шепотом начала на пятом месяце, нормальная речь появилась на шестом; к исходу полугодия она оправилась настолько, что могла поехать из Кисловодска домой, к родным.

... Теперь она возвращалась в госпиталь и везла своим подругам домашнюю снедь.

Подполковник вышел в Ессентуках. Скоро и мы покинули вагон. Я проводил Дьякову до её госпиталя и помог тащить тяжело набитую мёдом и прочими вещами корзину. Мы уговорились, что в воскресенье она зайдёт ко мне и расскажет историю всех одиннадцати своих разведчиков. В воскресенье она не пришла; в понедельник, провожая приятеля в Москву, я увидел в вагоне Дьякову.

- Что же вы не пришли? - спросил я.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.