— Ух, — проговорил Мурад, садясь на землю рядом с Орханом. — Тяжело, однако, достается ремесло пророка. А ты уж и испугался, отец двенадцати мышей. Вылезайте братия, — продолжал Мурад в сторону ямы. — Теперь я их усмирил до вечера.

И, к еще пущему удивлению Орхана, из ямы один за другим вылезали запачканные в глине и песке пять вполне здоровых людей.

— Это все мои товарищи, нуждающиеся в хорошей пище, — сказал Мурад. — А ты, пресмыкающийся Орхан, не догадался принести нам из города поесть. Не смотри на меня так пронзительно, словно я и вправду пророк, — продолжал он под смех остальных. — Мы занимаемся тем, что роем общую нору себе, чтобы не заразиться проказой и на свободе обдумать, как отсюда выбраться. Мы начали это дело той же ночью, как нас сюда сбросили. Поэтому мы успели укрыться от прокаженных, которые страшно боятся чекалок и думают, что это че-калья яма. Я бы и тебя привел сюда вчера вечером, но ты заснул, как только тебя спустили. Понял теперь, проницательный Орхан? Но будь настороже, чтобы кто-нибудь из прокаженных не вздумал тебя коснуться: тогда ты будешь заражен их болезнью. Впрочем, кажется, они не осмеливаются даже оглядываться сюда. За работу, товарищи, за работу: человек работает лучше всего тогда, когда строит себе жилище.

— А... откуда же ты узнал, что они рыбаки? — спросил Орхан.

— Есть тысячи способов узнать, кто сидит с тобой в одной яме, эффенди Орхан. Но мой — самый простой! Подвержены проказе больше всего те, кто работает у воды и постоянно мокр, как рыба. А кто же это, как не рыбаки? Тем более, что мы — недалеко от побережья! В доказательство — взгляни на грунт.

Орхан взглянул на влажную глину и песок и убедился, что Мурад прав. Гранитные скалы, нависшие над краями, казались просто громадными камнями, вросшими кое-где в общий гли-няно-песчаный грунт. Через пять минут Орхан работал уже вместе с остальными, напрягая все усилия, чтобы пальцами, вместо лопаты, выскрести и выгрести из пещеры мокрую глину и песок.

Работа была тяжела, неудобна и особенно плоха тем, что непривычна. Тем не менее, все семеро, хорошо понимая, что от этой работы зависит их здоровье и свобода, а следовательно и самая жизнь, работали во-всю.

К ночи пещера была настолько обширна, что вы могли бы свободно разместиться все семеро.

7. Черный верблюд на службе у серого волка

МОРСКИЕ порты: Трапезунд, Смирна, Адалия, Адана и еще много других — в былые, султанские, времена, словно клещами, охватили Анатолию и, питаясь ее соками, командовали невежественным крестьянством. В конце всемирной войны империалисты думали очень просто покончить с малоазиатской Турцией, захватив порты. Кемаль доказал, что Турция еще живет и способна к сопротивлению; мало того, на крыльях победы он принес весть всему миру, что положение вещей изменилось: теперь центр страны — Ангора — будет командовать над портами, над морем, над морской торговлей. Это было тем легче осуществить, что со времени блокады Дарданелл, морских боев, кровавого похода греков количество и значение морских перевозок сильно упало. И только с того времени, когда Кемаль очистил все побережье от хищников, стали появляться пароходы, парусники и простые фелюги (лодки), чтобы нести мирную службу.

Мурад, Орхан и другие грузчики прекрасно знали, что вдоль по побережью валяется множество фелюг и лодок, брошенных хозяевами с начала войны. На этом и был построен план побега. Учитывая то обстоятельство, что кордонные и караульные солдаты не верят в возможность побега прокаженных, а следовательно не очень тщательно несут дозорную службу, заключенные решили в одну из ночей просто напросто выбраться из ямы, прорваться сквозь пикеты, захватить на берегу фелюгу или лодку покрепче, и, спустив ее на воду, двинуться в море. А море не выдаст; к тому же, кому из караульных охота лезть ни с того ни с сего в ночное море, и зачем: искать пару сбежавших прокаженных, которых изловит и доставит обратно первый попавшийся катер. Предполагалось, что солдаты не знали о том, что в яме сидят здоровые люди, подозреваемые в сочувствии коммунизму.

В тщательном осмотре ямы и других приготовлениях к побегу прошло двое суток. Следовало торопиться. Прокаженные подозрительно поглядывали на Мурада, видимо ожидая исцеления. Исцеление же не приходило — сколько пророк ни сыпал заклинаниями и ни чертил на песке всевозможную ерунду.

— Скажи, Мурад, — спросил Орхан, — следует ли обманывать этих несчастных людей, обещая им спасение от болезни? Не возрастет ли их несчастье в сто раз больше, если они узнают, что ты их обманул?

— Несчастный потомок бабушки тарантула!! — яростно зашептал ему на ухо Мурад.

— Будь по-твоему, верный ученик аллаха и всех добродетелей его! В каком медрессе ты набрался такой премудрости, рог эблиса тебе в зад! Да, будь по-твоему: ступай, скажи им, что я их обманул, и посмотри, что из этого выйдет. Я советую тебе лушче просто вылезти из ямы среди бела дня и пойти прогуляться к солдатам и предложить им отправиться за тобой в кафенэ. У, блудливый кот с ангорских крыш! У какого горного козла ты заимствовал мозги? Правая штанина Махаммеда! И этого человека я называл своим приятелем?

Но ругательства Мурада были внезапно прерваны. В яму на веревочных лестницах поспешно опустились люди, в мешках вместо, платья, направились именно к грузчикам, связали всем семерым руки и ноги и на канатах, словно груз, втащили наверх.

— Так ты — пророк?... — закричал человек с львиным лицом, когда Мурада тащили. — Если ты пророк, то докажи свое могущество! Где твои заклинания, прорицатель? Ты — гнусный обманщик, вот ты кто, во имя аллаха. Жаль, что я не могу наполнить впадины твоих глаз гноем проказы...

Прокаженные подскочили к Мураду и, беснуясь, ругаясь и подпрыгивая, плевали ему вслед.

— Плохо дело, — сказал Мурад Орхану, когда им развязали ноги и заставили итти к кордону. Если нас опять швырнут сюда, — мы погибли.

На кордоне заключенных окружили солдаты с винтовками на-перевес. Офицер в английском френче и черкесской папахе сел за вынесенный на воздух стол и спросил:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.