Все потонуло в черноте весенней ночи, как - будто вместо церкви чернеет гроб.
Заметались, задрожали копеечные свечки и погасли от неожиданности большие, которые нес причт впереди. Удивление народа не успело пройти, как у нашего клуба, рядом, с треском полыхнули яркие смоляные факелы, зашипели римские свечи, игриво заюлили ракетки. И убранный под диковинный корабль клуб засветился огнями.
У бати задрожали ноги и кадило, сделав несколько неверных зигзагов, замерло..
Пение хора смешалось... А у клуба лихо рявкнула песня и за - бесновались гармонии.
Сергиевна, Сергиевна...
Комсомольцы Коминтерна
Ува, ува, ува, ва...
И их ты, -
завертелся хоровод вокруг горящей бочки, а кругом завивались ракеты... и плясали нелепые тени... Часть народа из задних рядов побежала на место чудесного действия.
Тут попик дрожащим голосом вывел:
- Христос воскресе из мертвых... Хор оправился от потрясения и слабо, как после обморока, потянул:
- Смертию смерть поправ... И тронулись, пошли черти!
Там у клуба свист, гам, а они все идут в полнейшем мраке, и которые старушки через могильные плиты кувыркаются, а все идут.
Мигают жалкие свечки и освещают мужиков, бредущих чернее тучи.
Но идут, идут дьяволы - вот бараны! Тогда я пустил вторую сигнальную ракету.
План был выработан заранее.
От клуба тронулся веселый карнавал.
С купола мне все видно.
Освещенные огнями, качаются впереди громадные чучела попов и богов, размалеванные до страсти, передними расплясывая, бегут ряженые, гармонисты заливаются.
Подошел карнавал вплотную, завернул и пошел своим ходом вокруг церкви, только насупротив поповского.
В 10-м номере читайте об одном из самых популярных исполнителей первой половины XX века Александре Николаевиче Вертинском, о трагической судьбе Анны Гавриловны Бестужевой-Рюминой - блестящей красавицы двора Елизаветы Петровны, о жизни и творчестве писателя Лазаря Иосифовича Гинзбурга, которого мы все знаем как Лазаря Лагина, автора «Старика Хоттабыча», новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.