« Во мне обида... потому что мужчина, не зная меня, всей души, всех моих мыслей... подходит ко мне как к самке, совершенно независимо от ценности или бесценности моей души» ... и т. д.
Все это не очень удачно выражено и легко поддается рассеиванию при упорной противоположности взглядов мужчин. Современная девушка, отказывающаяся удовлетворить любого юнца по первому его требованию, нашла бы, несомненно, более, крепкую формулировку своим мыслям. Поэтому девушка Романова выглядит несколько отстало.
Но зато мужчина во всеоружии, он не хочет « разводить канители», он противник всяких « сантиментов», он уверенно считает себя носителем единственно приемлемых и достойных взглядов для человека, освободившегося от всяких предрассудков...
Получается так, что девушка и ее партнер будто два разных мира, хотя несомненно такой подбор сделан намеренно - для контраста. Но как, все же, как могут создаться какие - либо отношения между людьми, настолько говорящими на разных языках? Нет ли здесь психологической передержки автора? Какими путями возникает « несчастная практика любви» для девушки, ожидающей противоположного? Оказывается, что девушки пассивны, их желания, их представления о любви, их первоначальная ненависть к мужчине, видящему в них лишь возможность удовлетворения своего хотения, не претворяются в действие. Они мнимо сопротивляются, а на деле иногда унизительно подготовляют себя к подчинению. Иногда это бывает раздражительно и изумляюще фальшиво по отношению к себе, к своему сознанию, как, например, жаждет « черемухи» и обходится без нее студентка в рассказе « Без черемухи».
Девушка не пряма перед собой, она оказывается малодушной, - это уничтожает какую - либо ценность ее « идеальных» ожиданий от любви и делает бесцельными ее жалобы.
Все равно придет кто - то, и, если у него « сильные руки» или же он « красивый мужчина», он добьется от нее « быстрого успеха». Влечение пола сильнее какой бы то ни было догмы.
Такой вывод напрашивается сам собой при анализе положений, которые зафиксировал П. Романов. Но типично ли изображенное, распространено ли оно, массовы ли такие явления среди молодежи? Сам автор устами своей героини говорит следующее: « Все окружающие меня мои сверстники смотрят на это иначе, чем я (т. е. и требуют « черемухи»), и я не имею в себе достаточно мужества поступать так, как я чувствую; а во вступительных строках рассказа « Без черемухи» девушка отмечает (и, несомненно, автор вместе с ней) то повальное пренебрежение к любви и психологии и замену этих « пережитков» физиологией и половыми отношениями без каких - либо прикрас, которые овладели современной молодежью.
Выходит так, что мужчины указанного типа - распространеннейшее явление, они как бы приобрели значение массового и неизбежного извращения психики на путях так называемой свободной любви. Молодежь разнуздывается, прерываясь критикой и фразой. А девушки, мучительно переживающие огрубение мужской половины молодежи? Оказывается, они будто последние, едва сопротивляющиеся остатки « добродетели», последние могикане любовных тонкостей, - их захлестывает разгулявшаяся стихия пола.
« Все окружающие меня сверстники (следовательно, и сверстницы) смотрят на это иначе», - признается одна из них. Жаль, что П. Романов не показал нам такой « сверстницы», « смотрящей на это иначе». Интересно было бы посмотреть, что получилось бы из этого. Была бы это девушка, пренебрегшая всеми принципами скромности, или это был бы новый тип, более определенный и уверенный в себе, нежели, например, неустойчивая и пострадавшая героиня рассказа « Без черемухи».
ТАК ЛИ ВСЕ ЭТО, как показал нам П. Романов? Все ли он увидел? Мы не задаемся целью заступиться за молодежь и возражать, что, дескать, все гораздо благополучней, что П. Романов, дескать, преувеличил и наклеветал на молодежь. Мы знаем, что в среде молодежи часто очень болезненно и ненормально протекают отношения между девушкой и парнем, что еще махрово цветут всякие уклоны - многочисленно действуют герои « быстрого успеха» , наряжаясь в доспехи рыцарей нового быта, сама же девушка стоит на распутье, она не вполне еще овладела личной экономической независимостью, и поэтому неустойчивы ее желания и взгляды. И молодежи следует посмотреться в зеркало, которое пока - зал ей П. Романов. Но вся беда П. Романова в том, что он не владеет ключом к созданию положительных типов и, к сожалению, нигде не обнаруживает своих положительных взглядов. Их приходится угадывать... Но, кажется, они не очень близки к тенденциям нашего времени, даже в их нормальном проявлении. Только неладное, только больное он показывает как неизбежное и почти основное для « освободительного движения» в любви.
Те противоречия, которые обнаружены им между настроениями девушки и активностью мужчины, воспринимаются и показываются им как борьба белого с черным. Наряду с огрубевшим и узко - материалистичным мужчиной девушка выглядывает хоть сколько - то приглядной лишь из - за частично сохранившегося в ней идеализма. Поэтому у автора происходит нарушение пропорции, отсутствуют сопоставления, которые тверже определили бы Значение и границы « уклонов». Так, например, во всех встречах девушки с мужчиной у П. Романова совершенно отсутствует укоренившееся в наших отношениях товарищество. А, ведь, даже в худших случаях оно кладет свой отпечаток и дает иной психологический тон, нежели тот, который показан. У Романова же они встречаются лишь как противоположные половые силы. Нет ни малейшего намека на то, что наша молодежь связана таким огромным и организующим явлением, как труд и трудовая солидарность. « Вопросы пола» в наши дни находятся под огромным контролем классовой солидарности. Девушка и парень теперь встречаются не только на свидании под тенью черемухи, но и на работе, и это не может не изменить их отношений. А ненормальное, хищное, инстинктивно - похотливое, - все это не нажитое ею, вследствие « отсутствия сдерживающих принципов», как где - то замечает Романов, а еще не изжитое наследство от пресыщенных нетрудовых классов. Все мы - не только «любовники», но и члены строящего свою жизнь коллектива. И это различие не вполне усвоил автор « Вопросов пола».
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.