АХМЕДУ на другой же день после его ареста сообщили, что он назначен волонтером во 2 - й стрелковый туземный полк.

Формальности тянулись недолго, и по прошествии двух месяцев спешного обучения его отправили в Мехнес, где он должен был присоединиться к батальону в колонне.

* * *

ГОРОД позади. Сколько прошло уже времени!

Солдаты шагают, опустив голову, согнувшись под тяжестью снаряжения и винтовки, с трудом волоча подбитые гвоздями подошвы по горячей дороге. Они шагают под развевающейся скатертью пыли, которая неотвязно следует за ними, точно подгоняемая медленными и неумолимыми толчками. Ни малейшего ветерка, ни малейшего дуновения. Сквозь полуопущенные ресницы видят они, как стелются серые, точно прожженные дали, усыпанные валунами. Нитка бесконечной, прямой, как стрела, дороги от горизонта к горизонту пересекает равнину. По канаве сверкающие белизной каркасы отмечают вехи пройденного пути.

Они подходят к маленькому уэду. Между камнями, слабо защищенными тенью чахлых кустов, несколько луж ждут, пока их не осушат окончательно. Еще вчера приходил сюда напиться продовольственный караван. В обожженной солнцем чаще отпечатались бесчисленные круглые следы верблюжьих копыт.

«Стой!» Стрелки бросаются, чтобы зачерпнуть немного стоячей воды.

На донышко осаждается толстый слой помета и грязи.

Глоток воды. Пить, чувствовать свежие капли на коже! Это счастье.

Сколько еще понадобится переходов, чтобы приучить к войне такого молодого стрелка, как Ахмед? Ночью спит он урывками на камнях, на коротких привалах закусывает, чем бог послал и вновь оказывается в рядах грубых вояк с жестокими лицами, испещренными морщинами. Глаза его впиваются в снаряжение взводного. По команде отряд пускается в путь. И снова пот льется по телу, ремни оттягивают онемевшие плечи. За воротником жара обжигает, как расплавленный свинец, стрелки падают от усталости и ничего уже не соображают. Моментами кажется, что дошли до последней границы человеческих сил и они малодушно ждут смерти. Но проходит несколько часов, и вот по дороге тот же человек тащится под еще более жестоким солнцем.

Наконец, в один прекрасный день Ахмед очутился на маленьком посту на высоте какой - то вершины Атласа. Где? Неважно. Ахмед остался бы в нем целые месяцы. Там можно, по крайней мере, спать, есть; источник дает свежую воду. Не хочешь больше двинуться отсюда, начинаешь даже любить этот маленький затерянный пост, окруженный опасностью со всех сторон. Днем угрюмые часы тянулись медленно. За холмами, уставленными проволочными заграждениями, развертывается нечто вроде лунного пейзажа. Вокруг поста расходятся круги опустошения и разорения.

Горсть людей, живущая наверху, совершенно отрезана от остального мира. Только шум перестрелки или отдаленной канонады напоминает им по временам о существовании других людей.

Офицер, два сержанта француза, да десятка три солдат, большей частью марокканцев, составляют весь гарнизон. Лейтенант - славный малый. Его зовут Дешам; его «старики» - земледельцы во Франции. Он достиг своего чина, проделав всю великую войну во Франции. Он был дважды ранен, но всякий раз «забывал об этом». Его демобилизовали.

Но Дешам скоро раскусил чудовищный триумф барышников, гнусное забвение мертвых и беспечность живых, ищущих только наслаждений и возможности тратить легко добытое золото. Вместо настоящих сражений предстояли другие: борьба за кусок хлеба на завтрашний день. И он, Дешам, должен был занять свое место в рядах, место смиренного и несчастного наемника. Нужно было снова одеть на себя печальные одежды рабочего или служащего и гнуться под суровой дисциплиной тех, кому в этой новой армии принадлежит право командования.

Из двух рабств он просто предпочел то, с которым был знаком и к которому привык за пять лет войны.

И вот Дешам принял решение: вновь одеть солдатский мундир и отправиться в Марокко.

- Ты ничего не видал еще, щенок, - говорил он Ахмеду. Там было не то, что здесь, где еле слышны кой - какие выстрелы, Тебя бы там хорошо выдрессировали. Мне отрекомендовали тебя, как порядочного негодяя, но не бойся ничего: я, знаешь ли, справедлив: старайся, и уж я доставлю тебе капральские галуны...

Впоследствии Ахмед покинул пост. Его отослали из - за болезни печени, между тем, как стычки поблизости поста, в районе Эль - Мерен, были в полном разгаре.

Целые дни и ночи таскался он по походным госпиталям. Он задыхался в душной атмосфере палаток, в голове его шумело, в ушах стоял хрип умирающих. Без конца прибывавшие раненые приводили в отчаяние изнемогавший от работы медицинский персонал. Военные врачи в белых халатах резали и отсекали конечности красными от крови руками. Наконец, когда его состояние стало очень опасным, его наспех оперировали и направили в Рец, в больницу, где можно было рассчитывать на более тщательный уход.

Но его охватило бесчувствие, и даже близость смерти стала ему безразлична.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.