Медики подходили к камышу перебежками, по одному. Каждую секунду навстречу им мог застучать автомат. Но они столкнулись с совсем неожиданным зрелищем: немецкий летчик, как - то вихляясь из стороны в сторону, выбежал из камышей, задрал вверх голову и выпустил восемь пуль в своего итальянского собрата, недосягаемого даже для зенитной пушки. Потом он упал на спину и, лежа, поднял руки вверх.

Когда к нему подбежали, он твердил одно: «Ich habe in unsere gesehossen!» («Я стрелял в своих!»)

Окруженный грозной толпой вооруженных мужчин и женщин, испуганный пленный был жалок, над ним посмеивались всю дорогу.

- Зачем вы расстреливали гусей? - опросил доктор Орбан, начиная допрос.

- Я думал, что это купаются красноармейцы.

Бывший судебный врач выступил вперед, пощупал у немца пульс, заглянул ему в зрачки, показал, как нужно «дохнуть», и заявил, что просто удивительно, как такой пьяный человек вообще мог управлять самолетом.

- Вчера вы, конечно, тоже были пьяны? - спросил доктор Орбан.

Все вспомнили вчерашние подвиги «прикрепленного». Лица стали серьезными.

Пленный ответил, что вчера и позавчера спиртного, к сожалению, не давали. Летчики были очень возмущены этим.

Тогда доктор Орбан - тихий, семейный еврей, пожилой человек, за всю жизнь, верно, не зарезавший и курицы, - схватился вдруг за пистолет:

- Товарищ командир, разрешите мне лично!...

Пленного увели. Он дрожал всем телом и оглядывался назад, смотря тупыми, осовелыми глазами.

Пепел стучит в мое сердце

Рота вошла в деревню, откуда был выбит враг. Дымящиеся кучи угля и золы с жалкими, кривобокими трубами посредине указывали места, где вчера еще были дома. Бойцы заметили в одной куче что - то подозрительное, покопали жердями и вытащили человеческий череп... Потом были найдены еще три черепа; один из них маленький, по - видимому, детский. Люди молча глядели и обгорелые глазницы, каждый думал об одном: может быть, сожгли живьем.

Володя Алексеев, младший политрук, нагнулся и зажал в кулаке горсть теплой золы:

- «Пепел стучит в мое сердце». Так, кажется, твердил Тиль Уленшпигель? Ты не помнишь, это не немцы поработили тогда Нидерланды?

Ночью, уже засыпая под плащ - палаткой, он еще раз прошептал: «Пепел стучит в мое сердце». Так в старину шептали на сон молитвы.

Следующий день был знойным, безветренным. Рота вела разведку боем. В огромном поле густой спелой ржи враги взяли ее в огненные клещи. Минометы били из лесу, пулеметы - из овинов, отвратительно резкие близкие автоматные очереди трещали с трех сторон.

Рожь покачивалась и шелестела, падали сбитые колоски. Люди плотно прижались к земле и стреляли неторопливо - только по видимой цели.

Уже полчаса назад командир батальона прислал приказ об отходе, но рота не могла двинуться с места: не прибыл взвод боевого охранения. Связной, посланный за взводом, видимо, заблудился или погиб по дороге.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.