Бушует зимний норд - ост. Обжигая, он пронизывает тело. В гавани ревет прибой, покрывая все остальные звуки большого приморского города. На молу и причальных сопках намерзают ледяные корки. На фоне потемневшей, бурлящей поверхности бухты белеют обледеневшие, покрытые мохнатым инеем корабли. Ветер с силой прижимает их к пирсам - и тогда слышится пронзительный, рвущий за душу скрип.

К вечеру на миноносце закончилась погрузка десанта. Усталые бойцы разместились в теплых краснофлотских кубриках и тут же уснули. В сумерках корабль отдал концы.

Когда миноносец покинул гавань и, раскачиваясь, вышел из бухты, мы с трудом поднялись по обледеневшему трапу на командирский мостик. В меховых бушлатах, с лицами, укрытыми до самых глаз, несли боевую вахту краснофлотцы.

Корабль содрогался от могучих ударов волн. Порой казалось, что кто - то невидимый, методично раскачивая, старается сокрушить его тараном. Вверху ярче обычного сверкали звезды, но с мостика не было видно ни кормы, ни носа корабля. Густая, плотная пелена испарений клубясь стремительно проносилась над бушующим морем.

К полуночи мы были уже далеко от берегов. Далее начиналась территория, занятая противником. Нигде не было видно отрадных для сердца моряка, заветных маячных огней. Но корабль уверенно шел вперед.

Командир и штурман, ни разу не покидая боевой рубки, озабоченно и молчаливо вглядывались в смутные очертания берега, на котором были враги. Глаза их, видимо, чего - то искали. В одну из таких минут штурман первым нарушил молчание. Он взволнованно произнес всего лишь одно слово: «Горит!»

Присмотревшись, мы не сразу разглядели далеко в полумраке ночи миниатюрный синеватый огонек, похожий на свет карманного электрического фонарика.

- Горит! - повторил за штурманом командир.

Потом он задумчиво спросил, ни к кому не обращаясь:

- Родные, где - то они теперь?..

И мы услышали волнующий рассказ о двух отважных молодых лейтенантах - гидрографах, чьими руками был зажжен немеркнущий свет, который струится теперь в ночной мгле.

... Готовилась дерзкая и героическая операция по высадке десанта. Военные корабли и транспорты были уже готовы под покровом ночи покинуть гавань. Необходимо было на пути их следования установить ориентирный огонь на берегу, занятом фашистами. Эту нелегкую задачу, сопряженную с риском для жизни, взялись выполнить молодые ученые, недавно окончившие гидрографическое училище, - Демьян Выжжул и Владимир Моспан.

Море штормовало, когда отважные гидрографы отправлялись на корабле в опасный путь. Местом своей высадки они избрали одинокую скалу, отстоящую от берега на несколько километров. Высота ее достигала двадцати трех метров.

Правда, в бурную погоду подойти к этому утесу было очень опасно. Но подойти к нему было нужно: эта операция обеспечила бы успех десанта.

На воду быстро спустили небольшую шлюпку - «тузик». Выжжул и Моспан погрузили в нее нужное оборудование. О запасе продовольствия нечего было и думать: перегруженный «тузик» легко мог бы пойти ко дну. Для облегчения шлюпки гидрографам пришлось оставить на корабле даже свои шинели.

Преодолевая шторм, молодые ученые стали грести к скале. С корабля взволнованно следили за удаляющейся шлюпкой. Казалось, что она вот - вот опрокинется. Но храбрецы умело скользили по гребням зеленых волн. Видно было, как они наконец добрались к подножью вертикального каменистого утеса и по - альпинистски, крепя шторм - трап, начали карабкаться с тяжелой аппаратурой на плечах к его вершине.

В этот момент низко над морем показался немецкий бомбардировщик. Он открыл огонь из пулемета по кораблю и скале. Когда над морем сгустились сумерки, с вершины скалы уже струился ровный голубоватый свет.

Ни шлюпки, ни людей нигде не удалось обнаружить. Видимо, они, выполнив задание, на том же самом «тузике» ушли к берегу. Никто не знает, удалось ли им добраться до родной земли. Но какая бы судьба их ни постигла, моряки, проходя ночью на кораблях мимо скалы, с благодарностью вспоминают о двух храбрецах, засветивших путеводный огонь на одинокой скале близ берега, занятого врагами.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.