К машине, сконструированной Борисом, подошел молодой пилот, краснощекий, широкоплечий, с веселыми серыми глазами. Хозяйски оглядев новенький самолет, забрался он в кабину. Махнул рукой техникам, пилотам...

И тогда Борис понял, что он завидует этому молодому краснощекому летчику. Завидует!

Конструктор самолета - его творец. Но подлинный хозяин машины - летчик.

Борис не сводил глаз с пилота. Он видел, как в голубое небо крутой спиралью уходил маленький истребитель, короткий, толстый, гудящий, как разоренный шмель. Вот он падает на крыло, кружит, зарывается носом вверх... Петля!... Послушно выполняет он асе, что хочет коренастый румяный пилот. Вот самолет выровнялся. Легко и точно выполнил пилот положенное количество разворотов и виражей. Последний круг... Истребитель скользит по полю... Замедлил ход... Неуклюже ползет к ожидающей его группе.

Пилот подошел к Борису. Щелкнул каблуками.

- Товарищ конструктор! В первом испытательном полете никаких ненормальностей в работе мотора не наблюдалось. Разрешите приступить ко второй серии испытаний?

Борис растерялся. Забыл даже поблагодарить пилота. Он чувствовал, как в нем поднимается зависть.

Знаю, знаю! Вы хотите сказать, что все мы работаем для нашей родины. Это верно. Но разве мать, отпуская сына своего в Красную Армию служить родине, перестает любить его, волноваться за него? Вы меня понимаете?

Борис получил все - уважение, любовь, дружбу. А не хватало ему воздуха. Воздуха! Он хотел сам летать на своих машинах. Ведь каждая деталь в моторе стоила ему бессонных ночей, каждый винтик, гаечка обласканы им, любая пружинка волновала, как нечто живое. Он хотел не только конструировать воздушные корабли, но и водить их!

Что вы смотрите на мою руку? Ну да. Вы догадались. Никакого Бориса в природе не существовало. Я рассказываю о себе. Давайте говорить прямо.

Если я еще желторотым птенцом летал на пятиколесном «Фирмане» в боевую разведку, так неужели вы думаете, что теперь я был бы плохим пилотом? Я по слуху определяю малейшую неточность в работе мотора. Мои бывшие ученики командуют эскадрильями. Мне довелось изменить двенадцать марок существующих моторов, сконструировать четыре новых и внести десятки изменений в существующие типы самолетов. Мою последнюю работу трижды пытались выкрасть агенты Гестапо. А это очень неплохая аттестация, товарищ Костромцев. И в то же время я, авиационный старик, завидую вам, юнцам.

Тысячу раз правы те, кто говорят, что человек, раз водивший самолет, «отравлен» воздухом на всю жизнь.

Я, товарищ Костромцев, почти примирился со своим положением... Почти примирился... Никто еще не слыхал от меня ни единой жалобы. И не услышит. Примирился я потому, что вижу себя и огонь, который гложет меня, в вас, курсантах. Каждый ваш уверенный взлет, штопор, разворот радуют меня. Это мои успехи! Мои! С каким трудом сдерживаешь себя, глядя, как вы идете в первый самостоятельный полет. Да знаете ли вы, что у меня в такие минуты... пальцы немеют! Любая ваша ошибка, пусть самая незначительная, пережита мною по - настоящему...

Но сегодня, товарищ Костромцев, вы оскорбили своим поступком не только меня, но и школу, но и... нечто большее. Молчите, курсант! Я не оговорился. Разве наша страна не предоставит возможности любому из нас показать себя во всю ширь? Или вы, летчик, не участвующий в праздничном параде, уже не советский летчик и лишены права на подвиг? А ваши жалобы! Обошли, затерли... Это ли не оскорбление для всех нас? Я вижу, вы поняли меня, курсант Костромцев. Отправляйтесь под арест и там, на досуге, подумайте хорошенько над моими словами.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.