Близко к сердцу

Федоров, багрово покраснев, сказал, что он комсомолец и для него такое сравнение даже обидно.

В тот год в Городне стоял еще дырявый, ветхий сарай, где помещались двенадцать низеньких беспородных коров. Кормили их соломой, поили раз в день холодной водой прямо из пруда. От коровы к корове металась единственная доярка, она же телятница, скотница и ночной сторож, - Кулешова.

С нею вместе приступил Федоров к созданию показательной племенной молочнотоварной фермы.

Лет пять спустя знатная доярка Кулешова, награжденная к тому времени орденом Ленина, выпустила свою книгу «6000 килограммов молока от коровы». Каждая страница этой книги пестрела упоминаниями о нем: «Вместе с нашим зоотехником А. Н. Федоровым...» «Много помог зоотехник тов. Федоров...» «Я продолжала учиться в зоотехническом кружке, организованном Федоровым...» «Говоря о своих успехах, я не могу не отметить той огромной помощи, которую я получила от нашего колхозного зоотехника...» и т. д.

А заслуженный деятель науки и техники академик Лискун в предисловии к книге Кулешовой пишет:

«Заслуживает особого внимания то обстоятельство, что стахановки - доярки добились своих замечательных производственных достижений, работая рука об руку с зоотехником А. Н. Федоровым, недавно награжденным медалью «За трудовую доблесть».

Эта повседневная совместная работа доярок с зоотехником - пример блестящего сотрудничества науки и труда. Именно такой тесный союз стахановской практики с передовой наукой служит залогом успешного выполнения огромных задач, стоящих перед социалистическим животноводством в третьей пятилетке».

Но это пришло потом. На первых порах молодой зоотехник больше учился у Кулешовой, чем учил ее. Он учился у нее настойчивости, трудолюбию, деловитости, был придирчив к себе, к своему характеру, в котором, как он предполагал, было слишком мало силы. О, он держал себя в строгости! Игра на одном клавише казалась ему самому теперь ребячеством.

В Городню были завезены вскоре телки и бычки холмогорской породы. Росло племенное поголовье, Федоров участил дойки, чтобы повысить удой, и довел их с двух до пяти. С удивлением вспоминали колхозники о времени, когда молоко с фермы распределялось между наиболее нуждающимися семьями. Теперь не было в колхозе бескоровных.

- Уважительный у нас Анатолий Николаевич, - говорили колхозники между собой. - Не принимает во внимание, день ли, ночь ли; нужно помочь, - значит, идет...

Заботливо - человек к человеку - подбирал Федоров коллектив на ферме. Регулярно занимался с доярками и телятницами в зоотехническом кружке. Показывал пример во всем. Доить, между прочим, научился он вскоре лучше всех. Особенно же учил любить и жалеть животных, потому что без этого не может быть хорошего животновода.

Ни в одном колхозе не давали таких ласковых кличек коровам, как в Городне, в колхозе имени Буденного.

Как - то на районном совещании понадобилось Федорову перечислить лучших своих коров.

- Птичка, Ласточка, Малинка, - называл он будничным голосом, не предчувствуя триумфа, - Розочка, Вишенка, Белочка, Снежинка, Дорогая, Сказка, Симпатичная, Ненаглядная...

Аплодисменты не дали ему закончить. В этих уменьшительных, ласкательных прозвищах как бы проявилась душа этого человека, влюбленного в свое дело, опоэтизировавшего свой труд. Все знали, что именно благодаря этому, благодаря неустанной энергии Федорова и его коллектива, городнинские коровы и телята стали наилучшими среди всего колхозного поголовья Московской области.

После совещания один восторженный приезжий оттеснил смущенного Федорова в угол и битый час доказывал ему, что он поэт своей профессии. «Вы владеете секретом вдохновлять других людей, - говорил он с блестящими глазами. - Я наблюдал, как вы работаете, я разговаривал с вашими телятницами и доярками. Как они любят свое дело! И как вы должны любить свое дело, если сумели привить им такую любовь!»

Возвращаясь с совещания в Городню, Федоров обдумывал эти слова. Приезжий был прав кое в чем. Да, он полюбил свою профессию и сам не заметил, как это произошло.

Это произошло, наверное, потому, что, стремясь работать возможно лучше, он вкладывал в свой труд всю свою душу.

Городня, пугавшая когда - то его своей тишиной, стала совсем иной. Он обжил этот мир. Все было теперь близко и знакомо здесь.

Скучно ли ему было в Городне? Нет. Здесь было звуковое кино и лучшие кинокартины шли вскоре после московских экранов; зимой клуб давал напрокат лыжи и коньки, колхоз собирал деньги на покупку планера.