«С полудни. Ветер тихий от веста с порывами. Ясно, сияние солнца; высота барометра 29, 87, термометр + 11 1/2°. Движение воды и водоворот находятся в меньшем состоянии...»

Люди осмотрелись по сторонам и ужаснулись: из тысячи зданий города Симода уцелело только шестнадцать, да и те были полуразрушены. Часть строений унесло в море. Другая часть была отброшена к подножью гор - за милю от города. В северо-восточном углу бухты изломанные джонки, остатки строений и имущества несчастных жителей Симода были так плотно сбиты течением, что составляли как бы продолжение берега.

Русское адмиралтейство у подножия Фудзиямы

Тщательное обследование фрегата показало, что без капитального ремонта пуститься в плавание на нем к берегам Сибири не мыслимо. Следовало выкатить корабль на берег и произвести килевание. Но в открытой и неудобной гавани Симода сделать это было невозможно. Поэтому Путятин приказал отвести «Диану» в закрытую бухту Хеда, находившуюся в 35 милях от Симода.

Разоружив фрегат, русские моряки осторожно повели его вдоль берега. Но счастье окончательно повернулось спиной к «Диане»: внезапно налетевший ураган добил и без того ослабленное судно. Фрегат пошел ко дну близ острова Миасима - как раз у подошвы знаменитой горы Фузияма. Люди спаслись ценою героических усилий.

Теперь экипаж «Дианы» находился в трудном, чтобы не сказать, отчаянном положении: вдали от родины, на чужой земле, в тяжелое, военное время. Но моряки не потеряли присутствия духа. Они решили во что бы то «и стало добраться в один из восточносибирских портов или на Камчатку.

Пока Путятин завершал переговоры с японцами и сносился с американцами, пытаясь зафрахтовать какое-либо судно для перевозки экипажа «Дианы» в Россию, молодые офицеры рылись в скудном багаже, который удалось кое-кому спасти, в надежде найти пособие по кораблестроению.

Это был очень дерзкий замысел: своими руками построить корабль, на котором можно было бы не только пересечь Японское море и Татарский пролив, но и увернуться при случае от быстроходных английских крейсеров. Но другого выхода не было: Япония все еще жила замкнутой жизнью, и купеческие корабли редко навещали ее порты.

На этот раз морякам повезло. У кого-то случайно нашлась январская книжка «Морского сборника» за 1849 год, в которой было помещено подробное описание шхуны «Опыт», построенной кронштадтскими корабельщиками для знаменитого исследователя Антарктики Фаддея Беллинсгаузена.

«По этим данным тотчас приступлено было к составлению чертежа, на чистом воздухе, употребив вместо стола опрокинутую бочку, - вспоминает один из участников этой эпопеи. - Такая чертежная хотя была и не весьма удобна, но лучшей - в нашем положении - нельзя было устроить...»

Вскоре чертежи шхуны были готовы. Ее решили назвать «Хеда» в честь гавани, где судно строилось.

Японские власти, сверх ожиданий, не только не воспротивились затее русских моряков, но, наоборот, пошли им навстречу. В то время японцы еще не умели строить корабли и опыт русских их очень заинтересовал. Они предоставили все материалы и даже прислали своих мастеровых, которые должны были учиться корабельному делу.

Моряки взялись за дело энергично. Отыскав на берегу бухты удобное место, они срыли часть горы и утрамбовали импровизированный эллинг. Затем было отведено место под плаз. Соорудили кузницу. Бывалые матросы изготовили даже токарный станок, который особенно поразил воображение японцев: они никогда не видели такой вещи.

2 февраля шхуна «Хеда» была уже заложена, и работа кипела. Когда в эту уединенную бухту полтора месяца спустя вошла американская купеческая шхуна «Каролина Фут», ее капитан был поражен увиденным.

«Съехав на берег, капитан нашел там целое адмиралтейство, - вспоминает один из строителей шхуны, - через полчаса он забыл бы совершенно (как он сам говорил), что находится в Японии, если бы ему не напоминали об этом работавшие вокруг японские мастеровые. Адмирал просил его откровенно сказать свое мнение насчет подводной части шхуны. «Это будет отличный ходок, и я не хотел бы с ним встретиться в море», - отвечал капитан».

Японские мастеровые старательно копировали движения русских моряков, но действовали они крайне неумело, и нашим матросам приходилось терпеливо обучать их простейшим вещам: как выделывать блоки, как прясть пеньку, как плести тросы. Огромной сенсацией явилась для японцев выгонка смолы. Бывая на кораблях иноземцев, они видели, насколько важен в морском деле этот продукт. Но никто из них не догадывался, что смолу добывают из дерева.

Капитана «Каролины Фут» удалось уговорить отвезти за приличную плату часть экипажа «Дианы» в Петропавловск на Камчатке. 30 марта капитан-лейтенант Лесовский с восемью офицерами и ста пятьюдесятью нижними чинами, простившись с товарищами, остающимися в Японии, отбыл на север.

А работы на стройке «Хеды» по-прежнему шли полным ходом. 14 апреля, наконец, она была спущена на воду, а еще двенадцать дней спустя, подняла паруса и вышла в море.

Успешно закончив к этому времени торговые переговоры, вице-адмирал Путятин спешил к берегам Камчатки, чтобы доставить в Петербург важные известия. Маленькая шхуна не могла вместить всех моряков, и около ста восьмидесяти человек осталось в Японии, чтобы при первой же возможности вернуться в Россию с наемным купеческим кораблем. Путятина сопровождали лишь капитан второго ранга Посеет, именем которого была незадолго до этого названа открытая «Дианой» бухта, подполковник Лосев, мичман Пещуров, юнкера Лазарев и Корнилов и сорок матросов. Командование шхуной было поручено лейтенанту Колокольцеву.

Этой горсточке смельчаков предстояли серьезные испытания.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.