МАРИЯ ЛЬВОВНА. Вот и хорошо. Занимайтесь, больше я вам не помешаю. (Взглянула на часики, висящие у нее на груд на тоненькой цепочке, сразу же заторопилась к окну. Выглядывает на улицу.) Не понимаю, почему его до сих пор нет. Вечно он не позволит встретить и жди его дома. Всю душу вымотаешь. Другой раз я вообще не останусь, а с ним поеду. Почему я раньше могла быть ему полезна на международных съездах, а нынче все Воробьев. (Смеется.) Нынче и Воробьев устарел. (Громко по направлению к кабинету.) Не правда ли, господин Бочаров? Вам это лучше знать. (Прислушивается. Бочаров в кабинете не отвечает.) Держу пари, что в следующий раз в Стокгольм или в Лондон поедет не Воробьев и не госпожа Полежаева, а вы, Миша. Что вы на это скажете?

(Пауза)

ГОЛОС БОЧАРОВА (медленный и глухой). Ничего, Мария Львовна.

МАРИЯ ЛЬВОВНА (удивленно). Что такое? (Пауза. Мария Львовна приоткрыла дверь. Очень грустно.) Миша, я знаю, у вас мрачные мысли. Война не кончается. Это?

ГОЛОС БОЧАРОВА (очень серьезный и даже важный). Примерно да, Мария Львовна.

МАРИЯ ЛЬВОВНА (убежденно). Не надо думать об этом, Миша. Подумаешь! Ну не дождемся конца, ну и умрем. Недоделали много? Так мы на том свете будем работать. Может, еще и лучше. На этом свете Дмитрия Илларионовича лишили лаборатории... Из университета пришлось уйти на время... С дураком министром разругался. С проектом еще не известно что... А там, в раю, может, и министры лучше, и университеты, как в Англии... и лаборатория уже приготовлена для Дмитрия Илларионовича...

ГОЛОС БОЧАРОВА. Лаборатория - это, скорее, по части ада.

МАРИЯ ЛЬВОВНА (смеется, потом вдруг со слезами в голосе). Миша, не будем больше говорить о смерти. Так ее много вокруг нас... Когда я подумаю, что через год ему семьдесят пять... Неужели мы позволим ему умереть раньше меня?.. Мне шестьдесят два.

В кабинете падают книги и слышатся спешные шаги. На пороге показывается Бочаров, очень взволнованный.

БОЧАРОВ. Мария Львовна, пожалуйста... Нет, вы оба, чтобы как можно дольше...

МАРИЯ ЛЬВОВНА (улыбается сквозь слезы). Хорошо, Миша. Сделаю все возможное. Хоть еще полвека. Мне не жалко. (Лукаво.) Тем более, у нас с вами общий секрет... Когда мы его откроем Диме? В будущем юбилейном году, когда он закончит книгу? А, может, сегодня? (Пауза). Нет, уж в будущем. В ноябре 1917. Это твердо. Твердо, Мишенька?

БОЧАРОВ (мрачно). Да, пожалуй.

МАРИЯ ЛЬВОВНА. Вот и хорошо. (Толкает его опять в кабинет и закрывает дверь за ним.) Разрешаю покурить, только откройте форточку. Спички я ваши куда спрятала?

ГОЛОС БОЧАРОВА. В прихожей, Мария Львовна.

Мария Львовна решительно идет в прихожую. Едва вступив туда, вскрикивает от неожиданности и роняет щетку. Тотчас слышатся невнятные восклицания, поцелуи, мужской смех с теноровыми звонкими нотами. В гостиную вваливается дворник с большим чемоданом. В дверях кабинета появляется и сразу же опять исчезает Бочаров. Разговор супругов начинается еще в прихожей.

ГОЛОС МАРИИ ЛЬВОВНЫ (крайне взволнованный). Хорош! Вместо недели месяц!

ГОЛОС ПОЛЕЖАЕВА (не менее взволнованный). Ты что? Смеешься? Все английские университеты объехать... В круговую, да еще через минную зону, да разные заграждения, формальности, препоны.

ГОЛОС МАРИИ ЛЬВОВНЫ. Что через минную? Какие английские заграждения?

ГОЛОС ПОЛЕЖАЕВА. Не английские, а германские.

ГОЛОС МАРИИ ЛЬВОВНЫ. Постой, где ты был?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.