Теперь движение Лермонтова становится более сосредоточенным и направленным в сторону реалистического стиля. Тут должна бы\а произойти новая принципиальная встреча с Пушкиным.

Пушкин довел своего героя до декабризма, до 1825 года; Лермонтов создает в лице Печорина образ следующего за Онегиным поколения. Иной и самый принцип подачи героя. Пушкин рисует себя приятелем Онегина: его рассказ об Онегине подробен и последователен, во окрашен добродушной и снисходительной иронией. Точно наскучив биографией своего героя - приятеля, он очень часто отстраняет его и начинает делиться с читателем собственными своими мыслями и чувствами - рассказывать собственную биографию.

Лермонтов действует принципиально иначе: он составляет свой роман из отдельных новелл - эпизодов, новелл - фрагментов, ничем не заполняя промежутка между ними и даже не заботясь об их хронологической последовательности: хронологическая последовательность пяти новелл, образующих роман, совершенно неясна; она, во всяком случае, не совпадает с тем порядкам, в котором расположены эти новеллы.

Действие «Максима Максимыча», например, происходит позже, чем действие «Тамани» и «Княжны Мери». Мы не знаем точно, почему Печорин попал на Кавказ. Мы не знаем также, что делал Печорин в Петербурге в продолжение пяти лет, прошедших между его отъездом с Кавказа и новым появлением. По некоторым намекам самого Печорина можно догадываться, что его жизнь в Петербурге вовсе не была совершенно пустой я праздной. Для понимания Печорина очень важен один его монолог, помещенный в конце «Фаталиста» («А мы, их жалкие потомки» и т. д.). Это почти дословное повторение «Думы» («Печально я гляжу на наше поколенье»), а «Дума», в свою очередь, повторяет идеи Чаадаева. Печорин, несомненно, принадлежит к тому самому кругу оппозиционно настроенной и связанной с декабризмом молодежи, к которому принадлежал я сам Лермонтов. Некоторая загадочность биографии Печорина, именно в той ее части, которая связана с Петербургом, объясняется, вероятно, тем, что раскрыть ее полнее Лермонтов не мог по причинам политическим.

Но дело не только в этом. Роман построен по принципу постепенного психологического углубления - по принципу постеленного движения от общего плана к крупному, выражаясь терминами кино. Этому принципу подчинены как общее расположение новелл, так и смена их жанров. От путевого очерка, в котором характеристика героя дается устами постороннего и плохо понимающего его приятеля, Максима Максимыча, - к другого рода очерку, где автор встречается со своим героем и наблюдает его сам, изучая внешность, манеры, костюм, походку и пр. Далее, следует «Журнал Печорина», где автор ставит своего героя лицом к лицу с читателем. Но и здесь есть своя психологическая и жанровая последовательность: от авантюрно - психологической новеллы («Тамань») - к дневнику, впервые раскрывающему душевную жизнь героя, а отсюда - к заключительной новелле - эпизоду, подготовляющей гибель героя показом чужой гибели. Размышления Печорина о своей жизни даны здесь как предсмертная исповедь разочаровавшегося и готового к самоубийству человека.

Это не простое продолжение пушкинского романа, а усложненное. Лермонтов - не приятель своего героя, а пристрастный наблюдатель, обличитель, его задача - представить глубины и противоречия прежде всего душевной жизни.

В творчестве Лермонтова с огромной силой, так же как и у Пушкина, звучат гражданские мотивы.

Еще в 1830 году Лермонтов пишет несколько политических стихотворений, в которых ясна связь со стихами Рылеева, с кругом декабристских идей, тем и образов. Поэма «Последний сын вольности», воспевающая героя новгородской вольницы - «Вадима, - является как бы сводом юношеской политической лирики Лермонтова. Пушкин брался за тот же самый сюжет еще в 1822 году, но оставил его. В отрывке, написанном для задуманной историко - политической трагедии, пушкинский Вадим говорит:

Ты видел Новгород; ты слышал глас

народа;

Скажи, Рогдай - жива ль славянская

свобода?

Иль князя чуждого покорные рабы

Решились оправдать гонения судьбы?

Эту тему развивает Лермонтов в своей поэме.

Юноша Лермонтов чувствует себя последователем декабристских идей. Возможно, что ознакомление с этими идеями произошло в недрах семьи. Братья бабушки Лермонтова, Александр и Дмитрий Алексеевичи Столыпины, были близко связаны с декабристами: первый был приятелем Рылеева, второй - близким другом Пестеля. По случаю смерти первого Рылеев написал стихотворение, обращенное к его вдове и говорящее об оставшихся детях:

Пусть в сонме юных исполинов

На ужас гордых их узрим,

И смело скажем: знайте, им

Отец Столыпин, дед Мордвинов.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.