Штернберг

Доклад был выслушан с напряженным вниманием.

Когда стихли аплодисменты, председатель обратился к докладчику с вопросом:

- А как вы, Павел Карлович, предполагаете разрабатывать дальше эти положения? Штернберг уверенно ответил:

- С помощью нивеллирно-теодолитной съемки.

Профессора с недоумением переглянулись. Никакой видимой связи между темой доклада и теодолитной съемкой не было. Удивленный председатель спросил:

- Но каким же образом можно нивеллирно-теодолитной съемкой определить аномалию силы тяжести? Насколько я знаю, никто никогда этого не делал?

Штернберг возразил спокойно:

- Из-за того, что никто никогда этого не делал, я не вижу оснований отказаться от этого способа. У кого же могут быть возражения, если ни у кого не было опыта?

Не сразу Штернбергу удалось убедить членов Ученого совета, что инструменты землемеров и строителей - полосатая рейка и оптическая трубка на штативе - помогут определить аномалию силы тяжести.

Наконец ученые согласились. Разрешение было дано, но тут возникло новое препятствие: Штернберг необходим в обсерватории, а нивеллирно-теодолитные съемки должны производиться за чертой города.

Тогда неожиданно выступил «представитель генерал-губернатора» - жандармский офицер:

- Я рад доложить его высокопревосходительству генерал-губернатору о столь необычайной научной работе. Надеюсь получить для господина Штернберга разрешение провести эти съемки в Москве.

И действительно, через два дня такое разрешение было получено.

Но что все это значило?

Зачем Штернбергу понадобилось удивлять все ученое собрание таким необычайным предложением? Зачем нужно было ему всем своим авторитетом ученого отстаивать то, что вызывало вполне обоснованные возражения?

А вот зачем. В середине 1907 года, развивая указания В. И. Ленина о подготовке вооруженного восстания пролетариата, Московский комитет партии большевиков решил приступить к съемке стратегического плана города Москвы. Нужен был план Москвы с такими данными, которые при обычных условиях значения не имеют, но в момент восстания приобретают огромную важность. На таком плане должно быть указано, где и как расположен тот или иной дом, какой он высоты, где находятся проходные дворы, откуда лучше стрелять, соединяются ли крыши соседних домов и т. д. и т. д.

Чтобы украдкой выполнить такую работу, понадобились бы усилия десятков людей. Неизбежность провала кого-либо из них была несомненной. В этом случае для охранки не представило бы труда добраться до центра и переловить всю группу. А стратегический план все-таки был необходим.

Решение этой трудной задачи большевистская организация предоставила Павлу Карловичу Штернбергу.

И с присущей ему изобретательностью Штернберг нашел способ. С позволения «его превосходительства» губернатора несколько десятков человек спокойно вышли на улицы для съемки стратегического плана города и производили ее совершенно открыто, на глазах у полиции и обывателей.

Штернберг терпеливо учил своих помощников пользоваться инструментами. Он изобрел особый шифр для обозначения стратегических данных, систематизировал полученный материал и делал все так, как будто через несколько дней должно начаться восстание.