Кулик глядел широко раскрытыми глазами.

- Опасное положение, товарищ Сталин, - сказал он. - Значит, вся артиллерия будет сосредоточена в одном месте? Противник может окружить центральный участок фронта, и тогда мы останемся совсем без орудий и снарядов.

- Белые потерпели неудачу на южном участке. Мы имеем все основания полагать, что они готовятся к решительному удару именно здесь, в центре, на Воропоновском направлении, - спокойно и твердо ответил Сталин. - Мы должны пойти на маленький риск, чтобы отразить очень большую опасность. Понятно?

Ворошилов, улыбаясь, смотрел на озабоченного начальника артиллерии.

- У белых собраны здесь лучшие силы: офицерская бригада и мамонтовская конница, - сказал командарм.

- Артиллерия сделает все, что может, товарищ Сталин, - заверил Кулик, - но успех артиллерии должна поддержать и закрепить пехота. Ребята дрались геройски, но сейчас выбились из сил. Они засыпают стоя.

Сталин выпустил синий клуб дыма, прошелся. Под неторопливыми шагами поскрипывал паркет.

- Совершенно верно. Люди очень устали. А раз люди устали, им должна сейчас помочь техника и в первую очередь артиллерия. Как только люди увидят, что наша артиллерия заработала по-настоящему, не беспокойтесь, появятся и настроений и боевой дух... А мы вам в помощь дадим все, что еще есть живого в городе.

Целый час провел начальник артиллерии в штабе. Сталин и Ворошилов разбирали все подробности предстоящего отпора и разгрома казачьей атаки. Они подчеркивали, что орудия нужно подвозить и устанавливать в полной тишине. Ни в коем случае нельзя выдать себя раньше времени. Огонь должен быть открыт по особому сигналу, когда казаки выйдут на открытое поле, расположенное перед батареями.

Поздней ночью Кулик вернулся на передовые позиции.

Темная, осенняя ночь прошла в напряженной и молчаливой работе.

Спрятанные от белых грядой холмов, подъезжали все новые и новые батареи тяжелых и легких орудий, стянутые сюда со всего 40-километрового фронта. Позиции были намечены заранее. Пушки и гаубицы устанавливались плотно, одна от другой в нескольких шагах. Кое-где в два-три ряда.

Люди двигались в полном мраке, переговаривались между собой вполголоса. Даже курить было запрещено.

Ночь была тихой и холодной, сонно щелкали вдали, в темноте, редкие выстрелы.

Было раннее, с заморозком, утро 17 октября.

По седой от инея степи, направляясь от Царицына к полуразрушенной железнодорожной станции, вокруг которой расположились батареи Кулика, быстро катилась серая открытая машина. В автомобиле сидели Сталин и Ворошилов. Холодное розовое солнце поднималось за их спиной.

С каждой минутой все отчетливее доносился издали грохот орудий. «Бух! Бу-бух! Бух!» - глухо и грозно перекатывалось за горизонтом.

- Белые начали артиллерийскую подготовку, - бросил Ворошилов, напряженно всматриваясь вдаль.

Далеко, на краю неба, появлялись, надолго повисая, розоватые точки шрапнельных разрывов.

Внезапно канонада прекратилась. Наступила тишина - тишина густая, надувшаяся как пузырь, готовый вот-вот взорваться чем-то страшным.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.