Крещение берегом

– Молодец, быстро сориентировался.

Про Василия Кавку рассказывают много разных, одна другой удивительнее, историй. И о том, как добывал из затонувшей во время войны немецкой подводной лодки сверхважные документы, и как с риском для жизни разминировал фарватер Невы, и как испытывал новое водолазное снаряжение. Сам о себе он говорить не любит, на все вопросы отвечает мягкой полуулыбкой и неопределенным:

– Все может быть.

Обижаться за это на Кавку нельзя. В биографии каждого военного человека есть периоды, о которых говорить в силу разных обстоятельств не положено. Может быть, потом, когда-нибудь... Но то, что многое из рассказов о Кавке верно, свидетельствует орден Красной Звезды на его кителе и высокое уважение, с которым относятся к капитану-лейтенанту товарищи по службе.

Впрочем, среди офицеров отряда немало награжденных боевыми орденами в мирное время. Как правило, это бывалые мореходы, за спиной которых трудные рейды по океанским широтам. Им есть о чем рассказать молодежи, что передать своей морской смене. И случается, что бывшие курсанты отряда спустя полтора-два десятилетия возвращаются в отряд преподавателями военных дисциплин, офицерами-наставниками. А их преемники судьбой своей и работой продолжают и умножают боевую славу отряда на флотах. Это процесс естественный, непрерывающийся: подвиг, который вершили воспитанники отряда в годы Великой Отечественной, соединяется с подвигом, который вершили их продолжатели в годы мира, защищая этот мир, осваивая новые подводные корабли, раздвигая возможности подводного флота.

36 Героев Советского Союза воспитал учебный отряд. Это командиры легендарных экипажей, на счету которых десятки потопленных вражеских кораблей, тысячемильные тяжелейшие походы, это люди, ставшие впоследствии крупными флотоводцами, командирами отрядов бесстрашных морских пехотинцев. Среди воспитанников отряда командир легендарной «С-56» Г. И. Щедрин, экипаж которой уничтожил 14 фашистских кораблей. «Враг гитлеровского рейха № 1» – командир «СИЗ» А. И. Маринеско. Это он, невзирая на риск, атаковал крупнейшие фашистские транспорты, на борту которых спасался цвет подводного флота гитлеровской Германии.

В любых, самых критических обстоятельствах подводники оставались мужественными, стойкими, безгранично преданными Родине... Невольно вспоминаются кадры из кинофильма «Добровольцы», удивительные по своему психологическому накалу, драматизму, правдивости. Помните эпизод, когда Лешка, которого блестяще сыграл Леонид Быков, приказывает товарищу покинуть лодку с последним дыхательным аппаратом и тем самым обрекает себя на смерть. Эпизод не выдуман. Так было. Именно такой степенью мужества и способностью к самопожертвованию меряется человек под водой.

Есть на станции отсек, в который мало кто из матросов входит без волнения. Но хочешь не хочешь, а и его пройти надо. Иначе какой ты подводник. Отсек как отсек, самый настоящий, вырезанный из отслужившей в свое время подводной лодки и установленный на некотором возвышении. Над отсеком десятиметровая башня, наполненная водой, а обшивка отсека пробита примерно в двадцати самых разных местах. Пробоины закрыты. До поры до времени.

Входят несколько матросов в отсек и занимаются тем, что положено им делать по боевому расписанию. И ждут. Внезапно снаружи доносится грохот – один взрыв, второй, третий: это подводная лодка вступила в «бой», и сверху ее «бомбят» корабли и самолеты «противника». И вдруг по сигналу руководителя занятий в корпусе лодки появляются пробоины, с невероятным шумом и ревом на подводников обрушиваются целые водопады воды, потоки беспощадно хлещут по лицам и спинам, выбивают из рук инструмент, валят с ног. Никакой имитации, все так, как может быть в настоящем бою. И надо уметь не растеряться в этом аду, работать быстро и четко, чтобы в считанные минуты подвести пластырь, вбить в извергающие воду рваные отверстия пробки, ветошь, собственные тельняшки, все, что угодно – лишь бы спасти отсек от затопления и тем самым не позволить кораблю выйти из боя. Так закаляются воля и выдержка подводников, испытываются на прочность характеры людей. И они не однажды еще потом вспомнят учебный отряд – их первые подводные университеты и поблагодарят своих наставников за то, что это испытание не было легким.

Принцип максимальной приближенности к реальным условиям плавания и боя сохраняется на всех стадиях подготовки подводников. Будущие специалисты минно-торпедного дела учатся в специальных кабинетах готовить к залпу настоящие торпедные аппараты и устанавливать настоящие мины, укладываясь в заданные нормативы времени; будущие радиотелеграфисты, изучив морзянку и устройство радиоаппаратуры, работают на настоящих корабельных рациях.

Тренировки радиотелеграфистов больше напоминают состязания радиолюбителей, со всеми спортивными страстями и эмоциональным накалом, чем практические занятия военных специалистов. Проходят они так. Группа курсантов делится на две команды. Каждая идет в свой класс, разделенный на крошечные кабины – рабочие места радиотелеграфистов. В кабинах – радиостанция и литература. У каждого курсанта есть партнер в другом классе. Парами они и работают, но чтобы не привыкали к «почеркам» друг друга, пары время от времени меняются.

Итак, задан текст, который необходимо передать партнеру, время передачи и приема обратного текста. Время весьма ограниченное. Но сначала надо настроить разрегулированную станцию, отыскать в эфире волну своего партнера, избавиться от радиопомех. Проходят считанные мгновения. «Есть связь!» – светится улыбкой лицо русоволосого парня возле окна. Можно начинать передачу.

Пожалуй, самые высокие требования при отборе призывников в отряд предъявляются к будущим гидроакустикам. Специальная комиссия определяет не только уровень слуха юношей (который должен быть идеальным), но и их психическую устойчивость в стрессовых ситуациях, природную сообразительность, память. Работа на гидроакустическом посту изматывающая, сверхответственная. Еще раз мы убедились в этом, побывав в кабинете гидроакустических тренажеров на одной из тренировок.

Два часа несли «боевую» вахту у своих приборов Леонид Варава, Василий Крит, Сергей Каторгин, Александр Давидович. Оборудование кабинета до мелочей соответствовало гидроакустическому посту подводной лодки. Связь, освещение, сигнализация, журналы для записей, полная герметизация, даже уровень вибрации – все было таким, каким должно быть во время настоящего рейда по океанским глубинам. В наушниках курсантов был слышен плеск воды, шуршание гальки, скольжение рыбных косяков. Внезапно глухо заурчали корабельные двигатели, послышался шум винтов пока еще далекого каравана. Количество целей все увеличивалось – четыре, пять, шесть. Длинный зуммер разорвал тишину кабинета: «Боевая тревога». Считанные секунды даются гидроакустику на то, чтобы определить цель по вариациям шумов, запеленговать и рассчитать параметры ее. А если их сразу шесть и надо «увидеть» и «услышать» самую опасную для подводной лодки, чтобы атаковать ее прежде, чем «противник» даст залп. На главном командном посту ждут доклада через каждые 30 секунд – командир корабля должен решить, какой избрать маневр.

На посту четверо. За прозрачной перегородкой работу четверки контролирует преподаватель капитан-лейтенант Сатирский. Он управляет выходом целей на горизонт слышимости, он же принимает доклады с поста, следя за тем, насколько они правильны. Впрочем, грубые ошибки при современной гидроакустической технике редки, к тому же за целью следят даже не в оба, а, пожалуй, в десяток глаз. Следят и люди и чуткие приборы.

Первым классифицирует цель Варава по импульсам от ее гидролокаторов. Затем еще двое курсантов вычисляют ее параметры и скорость, четвертый определяет дистанцию до нее. Если ошибается один, трое других мгновенно исправляют ошибку. Двойной, тройной контроль – необходимость, слишком ответственна работа поста, слишком многое зависит от гидроакустиков в реальном бою.

Шесть целей – не просто мишени, это шесть очагов опасности, каждая из шести способна атаковать подводную лодку сама. Любая выпущенная ими и не услышанная подводниками торпеда может быть роковой.

Два часа учебного боя, два часа высочайшего напряжения. Медики утверждают, что даже во время тренировок пульс людей, работающих на гидроакустическом посту, значительно превышает норму. Эти психические перегрузки сравнимы разве что с перегрузками испытателей авиационной техники. Это во время тренировок. Что же тогда говорить о боевой обстановке?

И все-таки, несмотря на множество ухищрений, которые использовались кораблями противника, чтобы сбить гидроакустиков подводной лодки с толку – изменение курса, постановка помех, – вахта ни разу не потеряла ни одну из целей и на всем протяжении сеанса выдавала на ГКП безукоризненную информацию. Благодаря этому безошибочно сработали торпедисты. Капитан-лейтенант Сатирский, который одновременно работал за ГКП, объявляет результат: «четыре цели поражены».

Но вахта не истекла, еще тридцать минут им предстоит слушать «океан», тридцать минут, из которых каждая становится еще одной проверкой их мастерства, воли, взаимопонимания.