Особое мнение

У меня опустились руки. Я пришел домой, сел за свой письменный стол и уставился в цитату. Х-м. «Нужно бежать за безнадежным мячом!» Куда бежать-то, если не видно самого мяча?

Хорошо, сказал я сам себе после долгого раздумья, надо начинать сначала. Началось все с уголовного дела, которое прекратили. Значит, истоки там...

Следователь, к которому я пришел, был молод и самоуверен.

– С кем только не приходилось мне беседовать, но с народным заседателем впервые. – Меня он, по-моему, всерьез не принимал.

– Дело Шутова вы, конечно, помните? – начал я. – И все же я вам его изложу со всеми странностями.

– Слушаю со всем вниманием, – опять этот насмешливый тон.

– ...А знаете ли вы, что потерпевший некогда работал вместе с дружинниками! – в конце рассказа выложил я свой последний козырь.

Следователь выгнул одну бровь – мое сообщение, очевидно, достигло цели. Но сказал не то, что я ожидал:

– А вам известно, что Шутов дважды наказывался за вождение машины в нетрезвом виде?

– Известно. Но разве это доказывает, что и в третий раз он был пьяным?

– Нет, конечно, – согласился следователь, – а все же...

– Все же... – перебил я следователя, почувствовав вдруг себя на коне. – Знаете, единственный, кто логичен в этой истории до конца, – это Шутов! Да, да. Даже если считать, что он лжет. Повторяю, в этом деле непротиворечива лишь позиция Шутова.

– Я тоже обратил на это внимание, – согласился следователь. – И потому дело прекратил... И Шутов, кстати, не возражал против этого.

– Не возражал, потому что полагал, что на этом все кончится. А этим все началось. Ведь его уволили.

– Слышал. У меня были общественники из института. Я им предоставил материалы дела. Но не я же увольнял Шутова.

– Знаете, кто его уволил? Фельетонист!

– Остроумно, – бровь следователя выгнулась крутой дугой. – Н-да, фельетон, конечно, небезупречен. Но журналисты ведь не юридические акты пишут, они... творят, у них фантазия.

– Но вы-то, вы же пишете акты юридические. В вашем же акте с человека по форме вина снята, а по существу возведена на человека вина. Вы воздвигли некую кучу песка, в которой все вязнет.

Я говорил еще долго, все больше волнуясь. Следователь слушал молча, спокойно, а когда я кончил, сказал:

– Допустим, вы правы. – Он уже был серьезен. – Мы с вами представляем два начала. Я – обвинитель и, допустим, обвиняю недостаточными, как вы убеждены, средствами. Вы – судья. Не так ли? Ведь вы в самом деле были судьей в деле Шутова...