Не торопясь, частенько петляя, раздвигая берега у песчаных кос, подмывая корни склонившихся над водой деревьев, течет по Мещере река Пра. Путь ее до свидания со старшей сестрой Окой зажат лабиринтом лесов и болот, лугов и стариц. А чтоб в дороге не было скучно, поют ей на всем пути птицы, навещают звери.

Вечером, когда всласть накупавшееся солнце спешит исчезнуть в золотоствольном сосняке, с реки несутся всплески и фырканье. Это бобры вышли из нор. Для них Пра – родной дом. В ее обрывистых берегах строят они себе квартиры.

«Вряд ли когда-нибудь увижу реку более девственную и таинственную, чем Пра», – писал Константин Паустовский. Не много перемен произошло на ее берегах с той поры. Пожалуй, птиц и зверей стало больше. Это и неудивительно. Примерно треть реки – южная граница Окского заповедника: правый берег уводит в охранную зону, левый – в нетронутую глухомань, куда человек приходит взглянуть на деревья, цветы, птиц, зверей. Все это объекты изучений и наблюдений сотрудников заповедника.

Почти пятнадцать лет работает в заповеднике Владимир Кудряшов. Он кандидат биологических наук, возглавляет сектор млекопитающих.

Четвероногих на берегах Пры немало. Есть и диковинные, внесенные в специальный охранный документ природы – «Красную книгу». Первое место среди них занимает выхухоль. Звери эти обитали еще миллионов тридцать лет назад, во времена мамонтов, динозавров, ящеров. Тогда их было много, и населяли они почти всю Европу.

Нынче же хохуля, как еще называют зверька, сохранилась лить в бассейнах нескольких рек центральной России. Лет сто назад ее ареал был куда обширней. Случалось, лошади не могли пить из озер, стариц, затонов, где она жила, – вода сильно пахла выхухолем.

Промысел ценного пушного зверя был доходным и простым. Крестьяне ловили его вентилями, рыболовными сетями. Возы со сверкающими серебром шкурками отправляли в города – ежегодно продавали десятками тысяч штук. В результате хищнического промысла хохуля почти всюду исчезла.

В 1935 году, когда был создан Окский заповедник, здесь чудом уцелело несколько выхухолевых семейств. За это время ученым удалось сохранить хохулю, но главное – создать такие условия, в которых зверек не только увеличил свое поголовье, но и расселился по водоемам Мещеры.

Такая же примерно судьба была и у бобров. В Окском заповеднике проще всего увидеть этих животных весной – во время разлива. Пора эта необыкновенная...

Река Пра исчезает. Она теряется в море талой воды, которая сходится по лесу и лугам, забирает в себя озера, болота, старицы.

Владимир Кудряшов первым из сотрудников заповедника отправляется на разлив. Подцепив лодку к мотоциклу, везет ее в соседнюю деревню и там по снегу спускает к самому краю огородов, куда подошла вода. Взревел, зафыркал мотор, и полетел «Прогресс» по весеннему морю. Кудряшов отправился на поиски бобров.

Во время разлива немало бобров перебирается на затопленные луга. Это вынужденный переезд. Их норы – хаты – в воде. Приходится пережидать паводок на крошечных островках, на макушках кочек, на высоких пнях, на могучих корягах. Они забыли о своем распорядке дня. Плывешь на лодке днем и видишь, как животные кормятся, отдыхают, прихорашиваются. В другое время года такого не подсмотришь. Бобры ведут скрытый образ жизни – звери они ночные.

Целые дни проводит на разливе Кудряшов, выясняя, куда переселились бобры. Наблюдает за ними, пересчитывает. Частенько ему и другим сотрудникам заповедника приходится заниматься спасательными операциями.

Разлив подбирается очень быстро. И многие животные, не успевшие уйти в высокие, не затопляемые участки леса, остаются отрезанными водой на клочках земли. Что станет с зайцами, лисами, енотовидными собаками, барсуками? До большой земли им не добраться, хоть и плавать они умеют неплохо, но в ледяной воде такое путешествие может окончиться печально.

И люди отправляются на помощь четвероногим. Никто из зверей не дается в руки добровольно. Их приходится ловить. За одними бросаются в погоню и накрывают сачком. За другими плывут на лодках и за уши или за воротник поднимают на борт. Для третьих ставят сети и загоняют в них. Иногда так набегаются за отчаянным, юрким зверем, что из сил выбиваются. А он никак не хочет идти в западню. Буквально между ног проскакивает.

Когда поймают беглецов, всех отправляют туда, где сухо. И перед тем как выпустить, непременно кольцуют – в ухо вставляют металлическую сережку с номером.

Зверей помечают не только во время половодья. Валерий Лавровский – он занимается хищниками – окольцевал не одну лисицу', енотовидную собаку. Несколько недель лазает он по самым глухим местам заповедника, ищет логова и норы четвероногих. Когда у него спрашивают, стоит ли тратить силы, время, ночевать в лесу только ради того, чтобы повесить на ухо зверя серьгу с номером, Лавровский в ответ смеется: звериный паспорт – одно из средств, при помощи которого биологи узнают жизнь животных. Но, к сожалению, среди четвероногих им владеют немногие. Ловить зверей нелегко, да и в лесу их не встретишь на каждом шагу.

Другое дело птицы.

В Окском заповеднике ежегодно отлавливают и метят тысячи пернатых. Делают это орнитологи круглый год. Весной и в начале лета у них самое напряженное время.

Над проснувшимся от зимнего сна лесом, над разошедшейся по лесам и лугам талой водой летят самые всевозможные птицы – большие и маленькие, яркие и блеклые, стаями и в одиночку, в заоблачной высоте и чуть ли не касаясь крыльями первой травы.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.