Витаутас Контримавичус, член-корреспондент Академии наук СССР, доктор биологических наук

Беседа с Витаутасом Контримавичусом протекала неспешно. И, видимо, эта неторопливость и позволила как-то особенно ясно почувствовать значение проблем, о которых шла речь. А говорили мы о месте ученого во всенародной работе над выполнением Продовольственной программы и о том, почему так, а не иначе складывается жизнь человека. О гражданской позиции молодого ученого и о том что все-таки главное в жизни человека – его принципы... Случайно мой взгляд упал на руки ученого. Большие, смуглые, с раздавшимися узловатыми пальцами. Руки крестьянина. И руки ученого с мировым именем. Автора более чем семидесяти научных работ, шести монографий. По инициативе этого человека в 1968 году был создан отдел биологических проблем Севера при Северо-Восточном комплексном научно-исследовательском институте Сибирского отделения АН СССР. Потом отдел перерос в самостоятельное научно-исследовательское учреждение, снискавшее широкую известность своими работами. Витаутас Контримавичус – действительный член Литовской Академии наук.

– Почти тридцать лет тому назад вы начали изучать ветеринарию в Литовской ветеринарной академии. А потом довольно резко повернули от нее к другим наукам, имеющим к ветеринарии косвенное отношение. Такие изменения не происходят в жизни сами по себе...

– В этом больше всего повинна, видимо, моя чересчур впечатлительная натура. Случилось так, что, начав студенческую жизнь в Каунасе, я продолжил учебу в Ленинграде. И там судьба свела меня с удивительным человеком. Я тогда учился на четвертом курсе. Однажды нам прочитал лекцию академик Константин Иванович Скрябин. Вот с этой лекции все и началось. С лекции о значении паразитологии в работе ветеринара. Мы, студенты, тогда уже знали, что сам Скрябин, один из общепризнанных авторитетов в паразитологии, по образованию тоже ветеринарный врач. Его личное обаяние, незаурядный ораторский талант, страстная убежденность в важности своей работы, ее огромных перспективах не могли не увлечь. Мне очень захотелось поработать под его руководством. Сразу появилась цель – попасть в аспирантуру, которой он руководит. А позже – не без моих стараний – судьба сложилась так, что рядом с этим человеком я жил и работал целых шестнадцать лет, считаю себя его учеником.

Вот таким образом в те молодые годы я отошел от ветеринарии и стал учиться в лаборатории гельминтологии АН СССР. Говоря о Скрябине, просто считаю своим долгом хоть немного рассказать о моем учителе, об удивительном ученом, о добром друге и наставнике молодых.

Не преувеличивая, можно сказать, Скрябин – основоположник школы. Оцените сами – я сам был сто шестым по счету его учеником, ставшим доктором наук. А каков был авторитет Константина Ивановича, думаю, ярче всего покажет хотя бы такой эпизод моей собственной биографии.

Это случилось шестнадцать лет тому назад в Москве. С материальной точки зрения жизнь моей семьи вошла в определенную колею, уже заканчивал докторскую диссертацию, когда получил предложение уехать на постоянное жительство на Север, исследовать биологические проблемы этого сурового и красивого края. Долго думал, сомневался: все же с двумя малышами сниматься с привычного, обжитого места... Но с научной точки зрения предложение было уж очень заманчивым. И тут я пошел к Скрябину за советом. Он подумал, помолчал, а потом сказал, что он бы на моем месте поехал. Больше я уже не колебался. Вот каков был его авторитет и для меня и для моих коллег.

Совет Скрябина был верен. Я продолжил активную научную работу, защитил докторскую диссертацию, вскоре был избран членом-корреспондентом АН СССР, получил очень нелегкую и ответственную должность – стал директором Института биологических проблем Севера Дальневосточного научного центра АН СССР.

– И все же почему именно Скрябин посоветовал вам уехать из Москвы?

– Сегодня, когда немало воды утекло с тех пор, я думаю об этом так. Константин Иванович пристально следил за делами своих учеников (но никогда не приписывал себя в соавторы к их трудам, в этом отношении он был кристально честен). Скорее всего, он почувствовал, что мне надо, как бы это сказать, основательно встряхнуться, окунуться в несколько другие проблемы, изменить обстановку, чтобы научная работа, научное мышление стали активнее, острее.

Скрябин, академик, ученый с мировой известностью, невероятно загруженный разными делами человек, всегда старался сам иметь аспирантов. Почему? Мне кажется, что контакт с молодыми был для него своеобразным допингом молодости, который катализировал научную, творческую активность.

Собственным примером Константин Иванович прививал нам свои нормы поведения, учил понимать людей. Годы работы со Скрябиным сформировали во мне те научные принципы, навыки, мировоззрение, если хотите, которые емко называются школой... И часто в сложной жизненной ситуации ловлю себя на мысли: «А как бы тут поступил Скрябин?..» И, поверите ли, с таким критерием живу как-то спокойнее, светлее:..

– Но хорошо ли, если ученый живет «спокойно и светло»? Не стопорит ли это его научной работы?

– Думаю, что для продуктивной работы ученый должен сохранять душевное равновесие, не ощущать конфликта с самим собой – ив плане научном и в личном. Возьмем мои научные занятия. Дело, которым мы сейчас занимаемся в Институте зоологии-паразитологии АН Литовской ССР, безусловно, связано с Продовольственной программой. Хотя не стоит понимать это слишком прямолинейно. Думаю, что сегодня фундаментальной наукой создана надежная основа для практической работы, которую предусматривает программа как в сельском хозяйстве, так и в промышленности. Но такова уж сама природа науки, что она не удовлетворяется достигнутым, тем, что сегодня уже ясно. Мы пытаемся теперь отвечать на вопросы, которые со всей остротой встанут только завтра. Ведь очень скоро придет время, когда нужно будет искать качественно новые методы повышения плодородия, значит, от нас будут ждать новых решений. Как человек, гражданин, коммунист, работая над этими научными проблемами, я ощущаю подлинное удовлетворение. Вот что я имел в виду, говоря об удовлетворении работой.

– Хотелось бы, чтобы вы подробнее, детальнее рассказали, над чем именно сейчас работаете.

– Начнем с того, что уверенность человечества в том, что все паразиты вредны и их надо поголовно уничтожать, сегодня уже весьма основательно поколеблена. Не все вредны, не все нужно уничтожать – это нам необходимо прочно усвоить, если мы хотим мирно сосуществовать с природой, хотим увеличить плодоносность полей, садов и огородов, продуктивность скота. Если хотим, чтобы здоровье человека становилось крепче.

Да, глядя поверху, мы видим, что паразиты способствуют возникновению болезней у животных, у людей, растений. Предполагается, что от 25 до 50 процентов всего живого – паразиты, возбудители болезней. Как биологическая группа они процветают, их безбрежно много. Но тут-то и начинаются сложности. Все ли знают, что именно паразиты – один из самых мощных факторов формирования экологической системы? Что именно паразиты стабилизируют ее? Между всеми без исключения популяциями животных существует определенная связь – более близкая или более отдаленная. Ее можно обнаружить даже между пингвинами и белыми медведями, хотя они и «прописаны» на противоположных полюсах планеты.

Так вот, именно паразиты регулируют отношения между разными популяциями. Они «следят» и за некоторыми процессами, происходящими внутри популяции – к примеру, за численностью. Есть еще два фактора, регулирующие эту величину, – влияние среды и влияние хищников. Но по эффективности они оба уступают действию паразитов. И уступают значительно.

По отношению к человеку большинство паразитов долгое время субъективно были вредными, потому что вредили посевам, животноводству, здоровью человека, а меньшинство – полезными, потому что помогали отделаться от вредителей, уничтожали «плохих» паразитов. Но ведь все развивалось по самой природой созданным законам. А эти законы на земле создавались и' шлифовались миллионы лет.

Сейчас же на относительно небольших площадях мы сконцентрировали огромное количество только домашних животных (опять же это количество огромно, сравнивая с природными масштабами), а на больших площадях культивируем сравнительно скромное количество культур. Мало того – мы стараемся активно воздействовать на паразитов: либо с помощью всевозможных химических веществ их уничтожая, либо, наоборот, искусственным путем их размножая. Тем самым человек как бы берет на себя роль арбитра в жизненной схватке между разными популяциями. Мы по-своему налаживаем некоторые процессы живой природы. Но чаще просто нарушаем их. Конечно, на определенном этапе это неизбежно. Но совершенно понятно, что сегодня экологи, зоологи, биологи должны особенно усиленно работать над тем, чтобы все то, что мы делаем с природой вообще и конкретно в области сельского хозяйства, было бы обосновано наукой.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.