Жизнеспособность отряда во многом зависит от его лидеров, – сказал управляющий трестом «Уренгойгазстрой» Юрий Александрович Струбцов, когда почти три года спустя после ХVIII съезда ВЛКСМ мы заговорили с ним о судьбе отряда, носящего это имя. Три года – достаточный срок, чтобы понять, насколько верной была та формула, по которой составили из сотен практически незнакомых между собой индивидуальностей единый организм. Не распался ли он, не превратилось ли звание «боец ударного отряда» в почетный экс-титул, не растворился ли под воздействием времени тот дух, с которым Они ехали в Уренгой прямо с высшего комсомольского форума?

...Тогда в празднично украшенном составе сквозь митинги и оркестры они ехали весело и бодро. И песни пели соответствующие, о том, что жить надо «километрами, а не квадратными метрами». И в путевых стенгазетах писали правильно: «Прощай, уют, прощай, покой! Зовет нас стройка Уренгой».

Меньше других пел один человек. Командир отряда. Не только потому, что и в дороге у него забот хватало. Но и потому, что, пожалуй, один из немногих, он действительно знал, насколько верны эти строки рожденных на ходу стихов. Особенно про покой. Но, невозмутимый и немногословный, на все вопросы, как и что будет там, впереди, в Уренгое, отвечал со спокойной улыбкой: «Нормально все будет». И – странное дело – этот не содержащий, казалось бы, никакой информации ответ вселял в ребят большую уверенность, нежели самые красноречивые объяснения.

На первых порах все было действительно нормально. Даже лучше чем нормально. Домой шли чуть ли не разочарованные письма: «Так хотел быть первопроходцем: палатка, тюки, нары. А тут не поверишь: общежитие, комнаты – располагайтесь. Душ, панцирные сетки на кроватях, белье каждую неделю меняют».

Но командир понимал, что бытовые условия – это, конечно, очень важно, но все же не это главное. Главные трудности будут впереди. Так он тогда и сказал бойцам отряда. И опять же эти слова, произнесенные со спокойствием бывалого человека, лишь подтянули ребят, ввели, по собственному выражению командира, их «разгоряченный энтузиазм» в русло реальной жизни.

Трудности начались уже во время «стыковки» – во время притирки отрядного механизма к сложившемуся механизму уренгойских строительных организаций. Цельной организационной единицей отряд сохранить не удалось – многие его бойцы были оформлены на работу в другие подразделения. Сейчас и комсомольские работники и хозяйственные руководители понимают, что это все же было ошибкой. Но тогда необходимость такого решения диктовала производственная ситуация. Много в те дни было горячих споров в отряде, даже до Москвы добирались «ходоки», требующие сохранения отрядной самостоятельности. А в Уренгое, молодом поселке, задыхающемся от нехватки жилья, ждали от посланцев комсомола не дискуссий по поводу отрядных законов, а работы. Те, кто не понял этого, уехали. Их было немного, но они были. Большинство же осталось. Большинство приступило к работе – будничной, без речей и оркестров, к работе, в которой приходилось иногда сталкиваться с такими вещами, что опускались руки... «Доходило до нелепого. Заставили нас делать черенки для лопат. Делали мы, делали, кто как умеет, а потом вдруг оказалось, что готовые черенки на складе лежат...»

Это было самое сложное время для отряда. Не поддаться растерянности, иногда даже отчаянию, преодолеть трудности роста, причем не просто преодолеть, а выйти из них победителями, не растеряв того настроя, с которым ехали сюда, – решение этих задач во многом тогда зависело от командира. Не от него одного, конечно, но от него в большой степени.

Вот когда пригодились Павлу Баряеву все его жизненные уроки. И самые первые, трудовые, полученные еще в школьную пору в ученической бригаде. И последующие, более серьезные, которые можно бы назвать уроками ответственности. Их Павлу преподала служба на погранзаставе. Там, на Памире, перед демобилизацией и решил он с друзьями поехать на Север. Но никогда не забыть Павлу, как сержант Анатолий Тягнирядно будто бы вскользь обронил: «Ты, Павлик, не доедешь: не любишь перемен». Была в этой фразе солидная доля истины – несуетливый, основательный характер Павла не приемлил скороспелых метаний. Но была в ней и обида – будто бы сомнение в серьезности его намерений. Было это давно, но до сих пор помнит Павел свою реакцию на замечание товарища, до сих пор благодарен ему за то, что, пожалуй, впервые тогда задумался над тем, что, если хочешь становиться взрослым, пора принимать на плечи ответственность по большому счету.

Свою новую жизнь он начал в Надыме. Начал с папаток и обучения незнакомой до тех пор профессии плотника-бетонщика. Ему повезло – свой рабочий университет он прошел в одной из лучших бригад, в бригаде Владимира Шевцова из комсомольско-молодежного СУ-3. Сейчас Павел Баряев вспоминает: «Наука Шевцова была проста, но мудра: никогда не сбавляй темпа, не расслабляйся, не ищи выгоды, берись за дело, каким бы оно ни было. Всякая работа окупается». В той шевцовской бригаде Павел был избран комсоргом, а пять лет спустя принял от своего старшего друга бригадирские полномочия.

...Юрий Александрович Струбцов, знающий Баряева все девять лет его работы на тюменском Севере, не долго думал, подыскивая слово, характеризующее командира отряда:

– Надежность – вот главное в нем.

Пожалуй, именно это качество, которое сумел командир передать остальным бойцам, помогло отряду выстоять в те трудные дни, помогает оно и теперь сохранять и приумножать его традиции. Вы ни от кого не услышите в Уренгое: «Бывший боец отряда». Скажут обязательно в настоящем времени. Отряд работает, действует, играя заметную роль в жизни Нового Уренгоя.

Конечно, и сейчас случается, что по семейным или каким другим обстоятельствам вынужден человек покинуть отряд. Как быть в таком случае? На общем собрании решили – наши ряды не должны редеть: вернулся человек в город, где выдавали ему комсомольскую путевку, пусть там же и подготовят ему достойную замену.

И другие заботы, о которых и не думали три года назад, появились у командира. Больше сотни свадеб сыграли в отряде, уже детишки подрастают... А с квартирными, детсадовскими вопросами к кому первому идут члены отряда? К своему командиру. Знают, что до сих пор трудно в Уренгое с жильем, но верят, что командир решит и поступит справедливо.

...В одном из своих газетных выступлений Павел привел ленинские слова: «...быть коммунистом – это значит... давать пример воспитания и дисциплины».

«Подчеркну, – написал тогда Павел, – личный пример!»

В этом весь он – бригадир треста «Уренгойгазстрой», депутат Верховного Совета СССР, член ЦК ВЛКСМ, лауреат премии Ленинского комсомола, командир Всесоюзного ударного комсомольского отряда имени ХVIII съезда ВЛКСМ, коммунист Павел Баряев.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.