Так было каждый день. Вставали в шесть. Завтракали. Шли к насыпи. Работали без перекуров, так решили сами на первом комсомольском собрании. Обед. Заканчивали около восьми вечера. Расходились в оцепление. Взрывали собранное за день.

Как-то ночью, на пятые или шестые сутки работы, обрушился ливень. В траншеях зачавкала грязь, на лопаты налипала глина, каждый шаг со снарядом, прижатым к груди, требовал особой осторожности.

Почти каждый день к насыпи приезжал кто-нибудь из работников местного райкома партии или РК ВЛКСМ, интересовались, как идут дела, спрашивали, не нужна ли какая-нибудь помощь. Рукавишников благодарил, отвечал, что им лично ничего не нужно. Но было бы не лишним усилить за счет местного населения оцепление на время подрывов. Ему обещали.

Это случилось на восьмой день разминирования. Демидов и Дубышкин закончили переноску снарядов и мин в общую воронку, помогли их обложить взрывчаткой и направились к своему посту в оцепление. Отсчитали ровно два километра по железной дороге, но, прежде чем залечь в укрытие (порой осколки долетали и сюда), Евгений решил залезть на дерево, чтобы сверху еще раз осмотреть их сектор. Раньше они этого не делали, а тут вдруг интуиция не интуиция, а какое-то тревожное предчувствие подсказало Демидову этот шаг.

Сверху были видны две крохотные деревеньки, далекий разъезд, стадо колхозных коров, пестреющее за рекой, и черный ельник, вблизи которого должен был произойти взрыв. До него, по подсчетам Демидова, оставалось минуты три. Он хотел уже спускаться, но внезапно заметил метрах в трехстах, как шевельнулись кусты и на просеку, тянущуюся вдоль насыпи, выскочили две крохотные фигурки. «Пацаны», – мелькнуло у него в голове. Следующая мысль была: «Взрыв – через две, максимум – через две с половиной минуты». Потом он действовал почти подсознательно, подчиняя свои поступки только логике обстоятельств. И еще он, даже задыхаясь от бега, продолжал машинально отсчитывать секунды...

Дубышкин видел, как Евгений буквально слетел с дерева, обдирая ладони о жесткую кору. Крикнув: «Ты остаешься здесь», – он бросился туда, откуда через две минуты должны были рвануться тысячи смертоносных осколков.

Бежать в сапогах по неровной, перевитой корнями и усеянной кочками земле было трудно. Он упал, зацепившись носком за короткий, почти невидимый пень, и сильно ударился локтем о ствол дерева. Вскочил, не чувствуя боли, побежал дальше. Вот когда ему пригодились тренировочные марш-броски, умение держать дыхание, которое вырабатывал еще в детстве на лыжных кроссах.

Он увидел мальчишек, когда до взрыва оставалось не больше минуты.

– Стой, ложись! – крикнул Демидов изо всех сил.

Они оглянулись, один остался стоять, другой бросился дальше, наверное, испугавшись вида Евгения в расстегнутой гимнастерке, без ремня (ремень он сбросил еще у дерева). Демидов подбежал к первому, не сводящему с него глаз, схватил за руку и потащил к узкому небольшому овражку.

– Прижмись к земле, не высовывайся и закрой уши, сейчас грохнет два раза.

Мальчишка размазывал по лицу слезы.

— Дяденька, там Мишка ещё...

— Знаю.

Он догнал второго мальчика.

– Мишка, дурачок, остановись... Услыхав свое имя, тот повернулся к

Евгению. В этот момент раздался последний предупредительный взрыв. Осталось не больше пяти секунд. Он толкнул ничего не соображающего парнишку за толстый ствол сосны и бросился на него, придавив всей своей тяжестью к земле/хрупкое тело мальчика.

Демидов почувствовал, как неизмеримо сильнее, чем раньше, вздрогнула под ними земля, и в то же мгновение уши расколол лающий грохот. Тело мальчика сжалось, сделалось меньше, тверже, он придавленно вскрикнул. Свистящим стальным злобным роем полоснули над головой осколки. Один из них ударил по стволу дерева где-то выше их голов, треснули срезанные летящим металлом ветви сосен, обсыпая прижавшихся к земле людей пожелтевшими иглами. Все.

Они подняли головы, сели и какое-то время молча смотрели друг на друга – солдат и мальчик.

— Тебе сколько лет, Мишка? – спросил Евгений.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.