Тараска

- Гриша, что тебя сюда притащило?

- Слабость...

- Ведь ты же, я помню, уехал учиться.

- Это было в 23 - м году. Голодал я, братец, на этих курсах, до галлюцинаций доходил. В городе всего изобилие, а денег у меня нет. С ума можно было сойти. Зашел я как - то в вегетарианку, наелся и сижу. И вдруг захохотал. Платить - то мне и нечем. Сижу и хохочу. Ко мне подбегают, а я хохочу, со стула упал. Ноги, руки не слушаются, выделывают вензеля. Унесли меня в кабинет заведующей. Подошла она, мягкая теплая, по голове гладит, целует...

- Это проповедница?

- А ты откуда знаешь?

- Это она?

- Ты угадал, братец. Наступило молчание.

- А сюда попал - влюбился в Таисию... - сказал вдруг Груша. И сразу оба различили звуки музыки и такт танцующих ног в толще дубовой стены... - Ноги, ноги! - закричал Гриша... - Не могу я, не могу!

- Тише ты, припадочными какой - то! - Тараска снова усадил его на скамью.

- Я божья овечка, у, меня чистое сердечко, - сказал вдруг убедительно Гриша.

Тараску обуял страх. Он вскочил с лавки и бросился бежать. Ему казалось, что Гриша сейчас оскалится и вцепится ему в поджилки зубами. Он добежал до ворот, от страха не мог перелезть их, срывался и снова лез.

Над селом, над дубовыми хоромами, над березой закачался косоротый, удавленный идиот - месяц, и две пары ног в узком окне побледнели, как на экране, от недостатка освещения...

Ночь прошла. Утром снова сидел Тараска на теплом душистом возу с пряниками, вез на базар розовы человечков, желтых петухов и жар - птиц. Рядом сидела проповедница. Приближалась знакомая лесная полянка.