- Это чье?
- Что - чье?
- Лес, материал, земля?
- Известно чье - наше, отцово, - Алексей с недоумении уставился на Татарина.
- Мое, - коротко вдруг отрезал Татарин и сердито отвернулся.
- Как твое?
- Все мое. Я дом строю.
Алексей наморщил лоб. Начиналось что - то непонятное.
- Это отец строит дом, - медленно выговорил он, подозрительно глядя в лицо Татарину.
Тот снова положил ему руки на плечи и, быстро двигая скулами, заговорил:
- Мне жалко ваша семья. Помещик никакой дом не строит. Прибежал ночью, говорит: «покупай». А мне нужно. Только, говорит, не скажи никому, зато дешевле дам. А разве я знал, что такая нехорошая дела получится. Мне чужое несчастье не надо.
Он взволнованно пихнул ногою лежавшую на земле балку.
- Посмотри, это что? Треснутый материал. И так много. Мне такой материал не нужно. Я ему половина деньги дал и больше не дам. Уговор был, он уговор не исполняет, а я страдать должен? Он набрал всякий дрянь, сволочь люди, все ломает, песни кричит. А вы думаете, дом строит. Ай, какая фальшивая дела получилась.
Он скорбно качал головой. Алексей, мучительно сморщив лоб, старался осмыслить этот неожиданный и непонятный оборот дела.
- Постой, - сказал он, наконец. - Это, значит, не наш дом строится?
- Нет, нет. Это мой, мое все.
- А где же наш дом? - с тупым упорством допытывался Алексей.
- Ваш? Какой ваш дом? Я не знаю, - Татарин с участием посмотрел на него. - Эх, Леша. Ты не хочешь понимать. Помещик обманывает. Помещик все на ветер пускает, разве ты не видишь? Плюнул - вытер, вот он как сейчас! Его вязать надо.
Алексей влез на подводу и задумчиво перебрал в руках вожжи. Странные, непостижимые вещи говорил Татарин. Отец дома не строит? Этого не может быть. Дом должен строиться.
К вечеру погода изменилась. Небо облетело тучами, стемнело раньше, чем обычно. Вернувшись домой, Алексей поставил лошадь в конюшне, задал ей корму и, не переодеваясь, вышел со двора. Он недавно был на сломке у отца, но сейчас почти не узнал этого места, - верхний этаж дома уже снесли, от нижнего остался ободранный мрачный скелет, как клочья мертвого мяса, висели на нем черные обломки досок, куски досчатых переборок с отбитой штукатуркой.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.