Будем резко бить по рваческим и отсталым настроениям в своей среде, будем бороться за коммунистическое отношение к труду и производству. Но, повернувшись лицом к хозяйственному строительству, комсомольские ячейки не имеют права ни на минуту забывать о действительно законных требованиях и нуждах рабочей молодежи. Между тем, многие ячейки об этом нередко забывают.

Печатая статью тов. Вельмина, «Смена» просит своих читателей высказаться по затронутому в ней вопросу.

... Спросите у револьверщиков, какова предельная норма на «каретках»? На такой вопрос комсомолец Близнюк, призывая в свидетели своего соседа Лукоянова и всех других «спецов», ответил бы вам:

- Сорок пять, от силы сорок семь кареток в день. Больше - невмоготу.

А Сидоренко, из того же револьверного цеха Харьковского велозавода, дает в день восемьдесят кареток.

Почему у Сидоренко, рядового молодого рабочего, ее комсомольца, человека равной квалификации, получается чуть ли не двойная норма? Секрет состоит в том же, в чем тысячи подобных секретов, «открытых» в процессе социалистического соревнования. Самый сложный английский замок при помощи верного ключа откроешь быстрее и легче, нежели замок иной какой - либо конструкции. Важен ключ. И ключом оказался в соревновании энтузиазм, осознание себя как коллективных хозяев социалистического производства...

Близнюк и Лукоянов, комсомольцы с велозавода, оказались в несползшей кожуре пережитков прошлого, - прошлого, темного, как вор, и мерзкого, как блевота пьяного. Подход мелкого торгаша: в понятии Близнюка, завод - это первый встречный покупатель, с которого можно побольше содрать, и Близнюк, минуя ячейку и завком, ходил в заводоуправление и угрожал расчетом, если в рабочей книжке его не прибавится лишняя десятка. Он группировал отсталых рабочих, подбивая писать петиции о прибавке или угрожать расчетом. Он пробовал устроить в цехе «итальянку».

«Идейная фотография» Близнюка - это фотография рвача и шкурника, и комсомол, выступив за полный поворот в производстве, ополчился против рвачей в своей собственной среде. Он разоблачил рвачей, он сдернул с них маску «первых парней» и всеобщих «корешков», он растоптал их грошовый авторитет, и авторитет рассыпался, как башня, сделанная из песка...

Но, поворачиваясь лицом к производству, выставляя центральными вопросы пятилетки, борясь со шкурниками и рвачами, комсомол с тем большей внимательностью обязан отнестись к действительно законным требованиям и нуждам молодежи.

Экономработник ячейки считается теперь специалистом по кадрам. Он бегает на биржу, он, забыв о принципиальных спорах, мчится на курсы ЦИТ'а, ища в гастевских паллиативах выхода из кадровой голодовки. Но вот у себя в ячейке, в цехе этот же экономработник проблему кадров поставил вверх тормашками. Раз поворот к производству, значит, заботы об интересах молодежи могут быть отброшены в сторону. Здоровье молодежи? По боку! Требование подростков о даче пробы? Шкурничество! Повышение в разрядах? Рвачество, оппортунизм!

И Федорченко, экономработник комсомольского коллектива Мариупольского завода им. Ильича, с негодованием отвергает заявки молодежи, просящей повысить ей разряды:

- Всякие требования о повышении разрядов во время социалистического соревнования я, как и все члены заводского комитета, рассматриваю как рваческие, и всяким таким требованиям даю решительный отпор.

А если парень - ударник действительно выполняет работу за пятый разряд, а идет по второму, то разве его требование повысить разряд можно назвать рвачеством?

На харьковском кожзаводе «Большевик» много молодежи больной ревматизмом, туберкулезом, хроническим бронхитом. Гнилостная, промозглая атмосфера, одуряющий воздух. Здесь здоровье подростков и молодежи, на плечи которой ляжет выполнение второй и последующих пятилеток, должно охраняться, как зеница ока. А на самом деле? На самом деле в ячейке не знают - есть ли больные среди рабочего молодняка? Молодежь, как правило, не посылается ни на курорт, ни в дома отдыха. Почему об этом - о профилактике, о постоянном врачебном контроле, о физкультурных зарядках, об организации отдыха, о туризме - ячейка не подняла голоса, как сигнального флага?

Неужели нужно дожидаться позора, как дождалась его ячейка завода им. К. Либкнехта в Днепропетровске? Владимира Кармышеля, комсомольца, укладчика железа на костылю, грыз туберкулез, как хищный зверь. Килограмм железа тяготил его, словно восьмидесятикилограммовая штанга. Кармышель просил перевести его нагревальщиком к печи. Но уши у Сидоренко, эконом - орта коллектива, были наглухо заткнуты ватой бездушия. Поддержки Кармышель не получил и после усовершенствования гвоздильного станка. Изможденный, разбитый болезнью, он тратил последние куски энергии на рационализаторскую работу, но изобретение погибло без вести в недрах УАРИЗ'а, а комсомольский коллектив снова продемонстрировал верность своему нелепейшему лозунгу, неизвестно кем провозглашенному: «Ячейка - не нянька для молодежи» (?).

Коллектив не встал на защиту изобретателя, на защиту больного человека, и жизнь Кармышелю показалась забитой досками, как дом, из которого ушли обитатели... Болезнь точила не только легкие, но и рассудок. Угнетали голову кажущиеся неоспоримо правильными, тоскливые и вздорные мысли: «Жизнь - удел здоровых. Больной человек - это шлак, выбрасываемый на задворки»...

Дважды пытался Кармышель отправить себя на «задворки». В руках не было крепости, а кухонный нож годился только на то, чтобы пробуравить в груди не смертельную дыру... И снова в ячейке пожали плечами, решив при случае поставить в текущих делах о выделении комиссии для разбора личного дела», да так и забыли поставить...

Занавес жизни падает всегда неожиданно. Мозг Кармышеля потерял способность нормально мыслить, и парня отправили в дом умалишенных, на Игрень, в палату хронических.

Кто виноват в его гибели? Кто виноват в крушении одной из лодок огромной флотилии, именуемой коллективом? И не основным ли виновником следует признать людей, забывших, что защита экономически - правовых интересов молодежи, теснейшим образом связанная с выполнением общих хозяйственных задач, является для комсомола задачей обязательной.

Папки конфликтно - расценочных комиссий полны дел, относящихся к молодежи. В папках вы найдете жалобу присланного на ХПЗ молодого рабочего, идущего по третьему разряду, а получающего по первому. Вы найдете жалобу группы подростков с завода «Сери и Молот». Они работают в вечерних сиенах, на тяжелой, горячей работе, что противозаконно, недопустимо... Но на заседаниях КРК вы редко встретите представителя комсомола. Экономоргу некогда заниматься «шкурными делами». Если же и зайдет мимоходом, то будет сидеть угрюмо и нетерпеливо, с миной человека, у которого болят зубы, как сидел Белых, секретарь ячейки луганского хлебозавода, когда разбиралось дело комсомолки Лильковой. Об этом случае писалось в прессе. Он исключителен в своем роде, он - показатель того, как иной раз зарослями циркулярного сорняка зарастают тропы внимания к человеку.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.