Всякий раз, когда жизнь заставляла Никиту Филипповича Данилова обращаться в учреждение, он чувствовал себя так, как в те отчаянные минуты, когда тяжело напруженная подвода, бывало, завязнет одним из колес в глубокой и коварной выбоине, - он бегает вокруг, хлещет лошадь по чем попало, выбивается из сил, - а подвода ни с места.

Правда, в учреждении нельзя было так открыто и полно выражать свои чувства, как делал он это на улице, но тем труднее было переносить их, и чтобы набраться достаточно сил, он по пути в учреждение заворачивал обычно в магазин Центроспирта и, купив с кем - нибудь пополам сороковку, залпом выпивал свою меру, закусывая огурцом.

И на этот раз он не изменил своему обыкновению, но, очевидно, силы изменили ему. Выпив, он не ощутил обычного прилива бодрости. Наоборот, показалось, что вместе с водкой влил он в себя долю густого и едкого дегтя, - так тесно и черно стало вдруг в груди у него. С отчаяния он хватил еще порцию, но и это не помогло. Тогда он щедро и звучно плюнул и с размаху расколотил бутылку о мостовую.

- Он разошелся как, борода злющая, - задумчиво сказала ему вслед торговка огурцами.

Борода у него действительно была злая, - очень редкая, черная, в жестких завитках. И, вероятно, вид ее наводил на мысли о темных и недобрых делах, потому что барышня из справочного, понимавшая всех с полуслова, на вопрос, куда ему обратиться, не задумываясь, механической скороговоркой ответила:

- Суд следующая парадная налево, пятый этаж. Никита Филиппович мрачно удивился:

- На что мне суд? У меня дом отбирают. Я в девятисотом году...

- По коридору дальше, комната номер десять, арендная часть, - не дослушав его, так же быстро оттараторила барышня.

В комнате номер десять Никита Филиппович выбрал стол по - больше, видом посолиднее и подошел к нему. Бледнолицый молодой человек, колдовавший над бумагами, вопрошающе изогнул черную бровь и, пустым взглядом повиснув на бороде Никиты Филипповича, тихо и устало спросил:

- Что скажете?

- Да насчет доку я...

- Какой дом?

- Дом номер сорок. - Улица?

- Чугунная улица.

- Это где строится Дом Культуры?

- Угу...

- Ваш дом подлежит сносу.

- Это нам известно. А вот кто мне за него заплатит...

- Обратитесь к заведующему, - набегая плечами на голову, сказал молодой человек, взгляд его спешно сорвался с бороды Никиты Филипповича, и тот увидел перед собой сначала светлую середь черных волос макушку молодого человека, потом его длинную руку, указывающую на дверь в соседнюю комнату.

У заведующего было бабье румяное лицо с большим упрямым лбом под густо взбитыми волосами. Он громко сосал короткую трубку и, выслушав Никиту Филипповича, крикнул в соседнюю комнату, чтобы ему дали дело. Когда дело принесли, он долго листал его, поминутно зажигая тухнувшую трубку, наконец, вытащил ее изо рта и, яростно плюнув через плечо в плевательницу, спросил:

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.