Момент истины

– Все, – сказал Калишер. – Конец кретина.

– Пошли вторые сутки этого вторжения, – продолжал Кларк. – Я выступаю сегодня в надежде, что будет отдано распоряжение немедленно прекратить эту затею, отозвать войска, иначе будет поздно, возникнет второй Вьетнам и, может быть, третья мировая война...

Огромный вертолет на бреющем полете пронесся над зданием радиостанции. Солдат в шлеме с наушниками и в летных очках, закрывающих половину лица, пробороздил из спаренного крупнокалиберного пулемета всю стену здания, крышу, сорвал жалюзи. Вниз, на землю, будто дри горном обвале, поползла, посыпалась красная черепица.

Часовые, охранявшие радиостанцию, бросились врассыпную.

Игорь выскочил на улицу через подземный лаз в стене и, воспользовавшись замешательством, перебежал на другую сторону и скрылся в подъезде только что обстрелянного дома радиостанции...

Из отеля сквозь разбитые окна радиостанции, с которых пулями были сорваны жалюзи, стала вдруг видна комната-студия. Виден стал Кларк с микрофоном, виден Максвелл у пульта передатчика. Видно было, как часовой открыл дверь, и к ним присоединился Игорь. Часовой дал ему в руки автомат, взятый, вероятно, у оператора студии, который все еще лежал на полу.

К радиостанции подскочил «джип». Из него выскакивали американские солдаты, на ходу стреляя по окнам, откуда говорил Кларк.

Падали разбитые стекла, отлетела штукатурка, на потолке над Кларком в испуге юркнула в щель ящерица.

Кларк продолжал говорить в микрофон. И голос его, набирая силу, продолжал звучать в слушающем мире:

– Вы слышите выстрелы. Стреляют по мне мои соотечественники. Стреляют мои и ваши враги, стреляют из оружия, присланного сюда из моей страны.

Директор ЦРУ – с лицом серым, постаревший за эти минуты на десяток лет, повернулся к сотрудникам, которые специально собрались в его кабинете, чтобы послушать выступление Кларка.

– Срочно передать по радио Седьмому: стрельбу немедленно прекратить. Отозвать всех! На свер)гы-вание операции «Глобус» дается один час.

– Открытым текстом? – ужаснулся помощник.

– Открытым.

– ...Мы, шестеро журналистов, были свидетелями трагедии на Баланге, – продолжал Кларк, – не все из нас оказались сильными до конца. Я тоже оступился, но сейчас я говорю правду, только правду, ничего, кроме правды. Как тридцать пять лет назад, в джунглях этой же страны... Фашизм рождается на маленьких сделках с собственной совестью...

В холле отеля у окна стоял обессиленный Калишер, смотрел на противоположную сторону улицы. Ему было видно, как из окна радиостудии отстреливался из автомата часовой, который привел на радио Кларка и Максвелла. Видно было, как к часовому присоединился Игорь – тоже с автоматом в руках. Калишер видел, как, держа микрофон в руках, все еще продолжал говорить Кларк.

В холл вошел Хольц, увидел в руке Калишера пистолет, сказал:

– Вам бы стоило застрелиться... Калишер ответил почти спокойно:

– Не заряжен.

– Жаль, – сказал Хольц, – а то бы я... – Он взял пистолет из рук Калишера, поднял и, прицелившись через улицу в Кларка, которого было видно сквозь разбитое окно, нажал курок. Раздался выстрел.