В лязге колес, паровозных свистках, четко рассчитанных циферблатом железнодорожных часов, прошел апрель и половина мая.

Договор не нарушался. Четверо не давали ни одного прогула, и в книге приказов, где черными строчками пестрят «параграфы» взысканий лодырям и нарушителям трудовой дисциплины, нельзя было найти фамилию ни одного из четырех.

Упрямая морщина на лбу Малашенко сглаживалась. Смеясь огоньками глаз, он встречал стариков - товарищей по работе краткой фразой:

- Видали?

Те недоверчиво щурили глаза и ворчали:

- Посмотрим...

Не хотелось верить старикам, что может их победить молодежь.

И они не верили даже фактам.

В четких линиях график, в столбцах учетных книг движения поездов рассказывалось, как, не опаздывая ни минуты, ведет свои поезда бригада Малашенко.

Без опозданий и без прогулов.

***

«Мы - ударная» - этим лозунгом в тяжелые минуты непогоды, когда ветер застилает путь нелепой пылью, а косой дождь колет лицо иглами капель, - этим лозунгом бодрил бригадир свою бригаду.

И бригада шла на подвиги.

* * *

Был день, когда длинный состав, перестукиваясь железным говором колес, медленно бежал по блестевшему от дождевых капель пути.

Состав вела бригада Малашенко.

Маршрут: Иловайск - Марцево. Девять часов работы, а потом отдых.

Близился конец последнего перегона. Мелькнули огни первых стрелок полустанка Марцево, в ответ на призывный свисток паровоза откликнулся рожок стрелочника, и высоко поднятая рука семафора открывала свободный путь.

Тормоза зашипели. Кончился говор колес. Состав стал.

В комнате дежурного по станции сменной бригады не оказалось.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.