В ПРОШЛОМ номере «Смены» мы рассказали нашим читателям, как кротко, по - христиански, обошлась ново - ясенскан ячейка комсомола со своим членом, изнасиловавшим девочку - пионерку. Ячейка сочла достаточным наказанием поставить парню «на вид» его поступок.

Но не везде и не всегда в комсомоле господствуют столь мягкие нравы. Когда не нужно, мы умеем быть как нельзя более беспощадными. Об одном таком случае надо рассказать.

Однажды утром служащий продуктового магазина гомельского ЦРК комсомолец Аронов был уличен в ужасном хищении: молодой негодяй украл плитку шоколада «серебряный ярлык», стоимостью в один рубль. Подобный случай наглого вредительства возмутил до глубины души всех окружающих. Немедленно было созвано заседание бюро комсомольской ячейки, с участием членов партии, где преступнику учинили строжайший допрос. При этом обнаружилось, что хищник не ограничился плиткой шоколада, а, по собственному сознанию, стянул в разное время для удовлетворения своих товарищей порочных наклонностей несколько пачек папирос «Пушка». Общая стоимость народного имущества, награбленная преступным Ароновым, по самым вздутым ценам, не превышала трех - четырех рублей.

Бюро подошло к вопросу со всей серьезностью. Много было сказано хороших слов о пути к социализму, индустриализации страны, рационализации аппарата и уменьшении накладных расходов и т.д. и т.п. В итоге секретарь ячейки требовал немедленного и безоговорочного исключения Аронова из комсомола, предания дела широчайшей огласке и увольнения Аронова со службы. Однако, полного единства на бюро достигнуто не было. Раздавались голоса в защиту провинившегося. Кстати, два слова о личности этого «зарвавшегося вредителя», как его называли на бюро. Аронову было всего 16 лет; он только что сошел со школьной скамьи, где хорошо учился и образцово поставил работу пионерского форпоста, крупнейшего в Гомеле. Отзывы о его работе были самые лучшие, и кража плитки шоколада была первым его прегрешением против комсомольской добродетели.

Защитники Аронова указывали, что ячейка не вовлекла его в свою работу, общественной нагрузки ему не дали; что за последнее время он попал в нехорошую компанию, - товарищи об этом знали, но никто не попытался отвлечь его от них; что он совсем молод и, безусловно, исправится, - случившееся само по себе будет ему достаточным уроком. Сам подсудимый признал свои грехи, раскаялся в них и со слезами на глазах умолял не исключать его из комсомола и дать ему последнюю возможность поправиться, иначе он погиб.

В таком положении были прения, когда дело дошло до голосования. Какая из спорящих сторон была права? Как бы вы поступили на их месте, читатель?

Подумаем над этим. Следует ли из - за плитки шоколада и пары пачек дешевых папирос обрушивать всю строгость закона на голову шестнадцатилетнего паренька? Доселе ничем незапятнанный товарищ, напротив, хороший и энергичный работник, поскользнулся. И вот его же товарищи по работе, по комсомолу первыми накидываются на него и кричат «распни его».

Чья это мораль? Неужели комсомольская?

Конечно, нет. У буржуа, крупного или мелкого, от черносотенца до анархиста, всегда была такая неписаная заповедь, основное правило поведения: «Падающего толкни». Это понятно. Буржуа - всегда индивидуалист по природе, жизнь ему представляется ожесточенной борьбой одного против всех и каждого за себя, и поэтому в другом человеке, даже близком, он прежде всего видит своего соперника, конкурента. А конкурентов надо уничтожать, иначе они тебя уничтожат. И вот слагается буржуазная мораль: если человек упал, не дай ему подняться. Добей его. «Падающего толкни».

Совершенно иначе поступит пролетарий, коммунист, комсомолец. Он - коллективист, жизнь ему с малых лет доказала, что одиночка - он ничто; его сила - в классовой сплоченности, в союзе, партии, коллективе; именно эта тесная сплоченность обеспечивает победу пролетариата. И когда кто - нибудь из наших рядов споткнется и упадет, остальные не будут смотреть равнодушно, как на их глазах погибает товарищ. Упавшему помогут встать, его поднимут, и соседи его поддержат на дальнейшем пути.

Если комсомолец совершил проступок, пусть даже тяжкий и неэтичный, надо десять раз подумать, прежде чем отсечь его, как негодный член. Если есть хоть один шанс на исправление, на то, что парень станет в будущем полезным членом общества, мы должны помочь ему стать на ноги. Прежде всего это наш товарищ, человек, помогавший нам строить новую жизнь; уже по одному этому он имеет право на наше внимание и поддержку. Постараемся его исправить, перевоспитать, и только когда все возможности будут исчерпаны, все попытки кончатся неудачей, когда безнадежность человека станет очевидной, тогда мы можем отступиться от него, но тогда он уже, перестает быть нашим товарищем по борьбе. Таковы те требования, которые предъявляет пролетарская мораль.

Однако, мы забыли досказать историю с Ароновым. Большинством голосов бюро ячейки постановило его исключить. Конечно, он мог обжаловать решение в уком, губном и т. д., но, очевидно, силы его иссякли. Он избавил секретаря ячейки от неприятной обязанности пересматривать свое решение. Заседание было в пятницу, а в субботу утром товарищи вынули из петли остывшее тело Аронова.

Поняла ли ячейка свою ошибку - пока неизвестно.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.