Когда-то писатель Александр Фадеев утверждал, что больше всего гордятся своими профессиями моряки и шахтеры. При всем моем давнем уважении к людям этих замечательных специальностей скажу: я не представляю себе в наши дни дела лучше, привлекательней, чем работа буровика, и считаю себя счастливым человеком, потому что выпало мне в жизни стать буровиком. Всегда, при любых обстоятельствах, и прежде всего при встречах с молодежью, буду утверждать: хотите узнать пот и радость труда, идите в буровики! Нет, я не хочу этим принизить ни одну рабочую профессию, но всем сердцем желаю поднять свою, которой бесконечно многим в жизни обязан.

Наверно, меня легче будет понять, если приведу такой факт.

Десять лет назад первая эксплуатационная скважина Самотлора дала стране первую тонну нефти. Она была добыта буровиками Степана Ананьевича Повха. Кстати, его сын Владимир сейчас работает технологом в нашей бригаде. Так что не мы добыли ту первую тонну, но мы вскоре встали рядом с повховцами и уже десять лет разбуриваем Самотлор-ское месторождение. Наша бригада за эти годы пробурила 400 скважин, из которых на сегодняшний день добыто 100 миллионов тонн нефти.

Прославленные тюменские буровики-нефтяники, такие, как А. Д. Шакшин, Г. К. Петров, С. Ф. Ягофаров, В. Т. Громов, и многие, многие другие гордятся тем, что Западная Сибирь, Тюменская область стали родиной замечательных рекордов проходчиков недр, благодатной почвой для всестороннего раскрытия сил и способностей рабочего человека, мужания молодежи, для развития технического прогресса в бурении. Признаюсь и я читателям: моя самая заветная мечта^ дойти до того дня и часа (видимо, это произойдет в конце нынешней пятилетки или в самом начале следующей, одиннадцатой), когда наша буровая бригада даст миллионный метр проходки на Самотлоре.

Ну, а как я сам стал буровиком?

Вся моя жизнь, с самого детства, связана с нефтью: родился в нефтяном Баку, отец Михаил Николаевич работал по ремонту бурового оборудования, потом семья переехала в Поволжье, тоже нефтяной район, и я мальчишкой много раз бывал на промыслах и буровых, видел деревянные тогда вышки, паровые машины, слышал незабываемые слова: раствор, прихваты, девон, пластовое давление... Даже если бы у меня был неограниченный выбор профессий, я бы все равно стал нефтяником. В1953 году поступил в Сызранский нефтяной техникум, через четыре года окончил его и начал работать помощником бурильщика в Отрадном, Куйбышевской области.

Так обстояло дело, если говорить о профессии. Но если подумать и поразмышлять всерьез, то профессия – ведь это почти все в жизни, в ней прежде всего и реализуется человек. И я так скажу: если ты сызмальства приучен к труду, если воспитал в себе чувство дисциплины и ответственности, то лучшей должности, чем буровик, не ищи. Конечно, такие качества нужны в любой работе, но только в нашем деле без них нельзя. А если эти качества показные, если человек только маскирует ими иные свои устремления, то в условиях нашей работы долго на этом не продержится: любая неискренность, фальшь обязательно проявятся, ибо работа на вахте требует напряжения всех твоих сил – и не только физических или даже профессиональных, но и душевных. Ни разгильдяю, ни себялюбцу в бурении места нет – это не раз доказывала жизнь и в Поволжье и особенно на Самотлоре. От того, как болеешь за дело, за коллектив, за своих товарищей – с твоей ли вахты, с соседней ли, из твоей ли бригады, из другой ли, – зависит все...

Почему я задерживаю внимание читателя именно на человеческих качествах буровика? Объяснение простое. Никакое профессиональное мастерство, никакой заработок и моральные поощрения не смогли бы раскрыть до конца причину многолетних рекордов на Самотлоре, если бы наши люди сами по себе не были бы настоящими людьми, работниками с большой буквы в том понимании этого слова, как понимал его Максим Горький.

Тюменские нефтяники не обойдены заботой и вниманием общественности – это всем известно. Много о нас пишут и в печати. И тот же журнал «Смена», который написал о нашей бригаде чуть ли не первым в центральной прессе, и этот номер (Ne 18 за 1969 год) я храню, да и не я один... Так вот, там, как мне кажется, и было написано очень верно об этих чисто человеческих качествах рабочего человека тюменского Севера, буровика. Привожу дословно:

«Режим буровой непрерывный. Прервешь работу, прилипнет инструмент или чего доброго обвалятся стенки скважины. И вот беда: нет еще готовых дорог на Самотлор, кроме вертолетной. Случилось, был обложной дождь, стоял низкий густой туман – вертолет не мог доставить сменщиков.

Или скважину спасай или себя жалей...

Вахта Валентина Васильева отстояла подряд... 32 часа!

Когда вертолет опустился, летчики не могли оторвать взгляда от буровиков – заляпанные глинистым раствором, с воспаленными глазами, те медленно и молча влезали в кабину».

Это было в 69-м...

От себя добавлю: бурильщик Валентин Васильев до сих пор бессменно работает на Самотлоре, в нашей же бригаде возглавляет одну из лучших вахт...

Северу, бурению всегда были и будут нужны люди, которых коротко можно назвать так: надежные.

Конечно, сама наша работа воспитывает в человеке те качества, о которых ведется речь. Но нужно еще и призвание. Ведь призвание – это и знание дела, и интуиция, без которой в бурении невозможно работать, и, наконец, постоянная жажда работы, постоянный интерес к ней. Недавно одного моего знакомого буровика, отдавшего Самотлору десять лет жизни, в дружеской компании спросили: «Слушай, а вот признайся – ты не устал?» Тот немного даже растерялся: «Устал? Почему устал? Да нет... я не устал». И я его понимаю: о какой усталости может быть разговор, если ты живешь работой иона тебе интересна! Это те, кто томится на работе, устают. От пустого времяпрепровождения, а главное, из-за отсутствия интереса к делу. Но буровик потому и остается буровиком, несмотря на любые трудности, что не мыслит себя без своей работы.

Скажу больше: в характере буровика идти туда, где потяжелей, где сложней, где выше напряжение... Мне повезло на таких людей, их много меня окружает на Самотлоре. Да и само решение тогда, более десяти лет назад, ехать из обжитого Отрадного в суровую Сибирь говорило о буровиках много.

После службы в армии я вернулся в Отрадное, снова работал в бригаде, в которой работаю и по сей день, и вскоре мне было оказано огромное доверие – меня поставили буровым мастером... Было мне тогда неполных 24 года. На первых порах сильно помогали опытные буровики, а потом втянулся... А уже шли разговоры о тюменской нефти – и не стало нам самим от себя покоя. Но особенно страсти накалились, когда пришло известие об отъезде в Тюменскую область нашего земляка В. М. Агафонова. Ребята говорили: «Видите, Герой Труда, а не побоялся оставить насиженное место. А мы что?!» Больше всех агитировал за Тюмень бурильщик Генният Сабиров, отчаянный парень: «Неужели вы не понимаете, что мы там позарез нужны, что дел там по горло!»

Не буду сейчас подробно излагать все перипетии, вспоминать все споры и сомнения... В феврале 1968 года наша бригада в количестве 25 человек приехала в Тюмень, а оттуда самолетом в Сургут. Снег блестел под ярким солнцем, на градуснике не более 12... «Вот! – ликовал Генният. – Я же вам говорил! Меньше бы слушали всяких нытиков!» Ожидая рейса на Нижневартовск, ночевали на аэродроме. Утром вышли из дома – ахнули: больше сорока градусов, дышать трудно. Тут уже Генният наш поутих, примолк...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.