50-е: «Элвис – ты спасешь цивилизацию! Мы повинуемся одному твоему слову!..»

60-е: «Джон, Поль, Джордж, Ринго – благодаря вам с Британией вновь стали считаться в мире! Да здравствуют «Битлз» и Королева!..»

70-е: «Анархия в Объединенном Королевстве!»

80-е: «Новая волна»? Разве смывается грязь грязной водой?»

Стоп! «Похоже на то, что можно отдышаться», – заметил недавно музыкальный критик Роберт Палмер в журнале «Роллинг Стоун». Рок-локомотив, бешено мчавшийся на всех парах несколько последних десятилетий, делает остановку для капитального ремонта. Стихает и мышиная возня вокруг популярной музыки: из крупнейших газет капиталистического мира «Нью-Йорк тайме» и «Вашингтон пост», «Дейли миррор» и «Сан» исчезают статьи, порой напоминающие сводки с театра боевых действий. Музыкальные наступления и осады, триумфы и поражения, сменявшие друг друга словно в калейдоскопе, уступают более подробным описаниям министерских кризисов и падений кабинетов, призывам к ракетному довооружению и рассуждениям о причинах инфляции. Хорошо, ну а что же делать десяткам (если не сотням) еженедельников и ежемесячников, дайджестов и ежегодников, авторизованных и иллюстрированных энциклопедий, чьим основным занятием дотоле было «всестороннее информирование мировой общественности о музыке и музыкантах»? Ведь именно они вкупе с сотнями государственных, тысячами частных и десятками пиратских радиостанций провозглашали поочередно «общественным фоном» ритм-энд-блюз и рок-н-ролл, гитарные риффы «хард-рока» и мелодичное «калифорнийское звучание», стиль «диско» с его 120-ю ударами большого барабана в минуту и, наконец, завезенные в Европу с островов Карибского бассейна ритмы «рэггей»... «Никто не станет отрицать, что самые серьезные кие рок-издания типа «Нью-экспресс» находятся в голубой депрессии. Журналы и газеты, некогда переживавшие период «блистающей серьезности», сейчас устремились вдогонку – зачастую безуспешно – за мифом «новой волны», – горько признается издающаяся в Манчестере газета «Гардиан».

Так и хочется сравнить западную популярную музыку с каруселью. Лошадки и слоники, верблюды и носороги, домашние и недомашние животные – читай: музыкальные стили, тенденции, направления сменяют друг друга, чтобы, обежав круг, появиться перед глазами вновь. Начав медленно вращаться четверть века назад, карусель совершила не один полный оборот. И вначале были сбои, а к концу семидесятых она напоминала вращающийся неравномерно то в одну, то в другую сторону круг, где смена фигурок нормальным человеческим глазом не улавливалась. Приходилось то и дело гадать. Тех, кто угадал, провозглашали разбирающимися в музыкальном круговороте и быстренько определяли их в некую «синоптическую службу» рока. Затем требовали регулярно «выдавать прогнозы» на появление тех или иных карусельных фигур в каждые последующие моменты. Отработав свой гарантийный срок, «служба» дала сбой, для начала споткнувшись на панках. Принято считать, что их появления мало кто ожидал...

Панки ополчились шесть лет назад против существующих традиций «хиппи-культуры». «Если рок-музыка по форме является бунтом, то почему этот бунт так здорово продается на рынке?» – рассуждали они и были правы по-своему. Предшествующее поколение – «бунтари с гитарами», борцы против общества потребления – стали звеном этого самого общества, выдав ему на потребу себя. В ход пошли наркотики, собственная музыка, хиппи-одежда.

Все было подхвачено оборотистыми бизнесменами, быстренько поставлено на конвейер и с броской торговой маркой выброшено на рынок. Образ жизни некоторых превратился в стиль жизни многих. Более конкретно о музыке? Здесь хотелось бы процитировать обозревателя газеты английских коммунистов «Морнинг стар» Терри Бушелла, который писал в 1980 году:

«Одной из наиболее отличительных черт английского рока конца прошлого – начала нынешнего десятилетия явился закат больших звезд. ...За минувшее десятилетие популярные составы создали себе «имедж» такой силы, что по инерции можно двигаться еще довольно долго. Они стали чем-то вроде профессоров, которые время от времени решают «осчастливить простых студентов» – прочитать популярную лекцию о жизни, а заодно и возложить венки к собственным памятникам».

История оставила нам имена «закатившихся звезд»: «Эмерсон, Лейк и Палмер», «Йес», «Лед Зеппелин»... А на сцене продолжают выступать Боб Дилан, группы «Роллинг Стоунз», «Джетро Талл», «Ху»... Далеко за тридцать музыкантам – но годы можно скрыть искусным гримом, а собравшаяся на концерт аудитория, средний возраст которой тоже приближается к сорока, будет аплодировать, хотя и не с энтузиазмом былых лет.

Еще к середине минувшего десятилетия стало ясно: ветераны, с самого начала ставившие своей целью заработать на музыке, не в состоянии передать молодым «дух» своего времени. «...Все годы, пока существуют «Камни», мы рассматривали свою музыку и себя только с позиций развлекательности. Не помню, кто в середине 60-х приклеил нам ярлык «социальной группы» – кажется, американцы за песню «Удовлетворение». Она показалась им молодежным гимном... Песня как песня, может, удачнее других наших, но не лучше того, что писали «Битлз»... Сейчас мы превратились в гастролирующий цирк, большой балаган для шпаны. Пора ставить точку», – потянуло на откровения лидера «Роллинг Стоунз» Джаггера.

Показное замешательство, якобы вызванное волной панк-рока, длилось для проформы немногим более полугода. Столько же ушло на «юридическое оформление» нового течения, и к рождеству года своего рождения панк становится уже «молодежной субкультурой». Общественность призвали срочно изобрести термины для его исторической классификации – в ход пошли названия «Новые денди», «Футуристы», «Парни-погромщики», «Новые романтики» и так далее. До сих пор продолжается словесная перебранка о «генезисе», «природе», «ценностях» движения. Ежемесячный лондонский журнал «Фэйс» писал, к примеру: «...Новый бред в лице панк-группы «Спэндау Балет» не имеет никаких шансов в будущем». И в том же журнале бывший диск-жокей Роберт Элмс защищает, да еще в стихотворной форме, альбом «Путешествие к славе» тех же «Спэндау Балет», изобилующий выражениями из арсенала неонацистов. Работавший одно время вышибалой в пивном баре панк-певец Стив Стрейндж вызывает восхищение у журналистки из «Санди таймс» Молли Паркин: «...Его успех в его одежде. В то время, когда британская экономика задыхается, этот молодой эксцентрик, не прибегая ни к чьей помощи, вносит вклад в престиж культурного экспорта нашей страны подобно «Битлз» и Дэвиду Боуи». А все те, о ком так «проникновенно» отзывались журналисты, со смыслом разрушали достигнутое музыкантами предыдущих поколений. Смысл состоял в постоянном и жестком контроле за молодежью при внешней видимости полной свободы. «Новые» ни в коем случае не должны были вызвать у обывателя интерес к политике. «Мы позволили им стать большим парадом мод и грима на манекенах», – признался один из «крестных отцов» панк-рока, менеджер Ян Бирч в интервью журналу «Тайм-аут». Взяв на вооружение лозунг: «Отказ от подражания кому-либо!», группы панк-рока уничтожили само понятие о качественной стороне музыки, прикрывшись формулой «честного к ней отношения». А опомнились молодые несмышленыши, лишь когда поняли, что оказались в ежовых рукавицах шоу-бизнеса и на них уже вовсю зарабатывают деньги дельцы. Но самым обидным стало другое: так или иначе все подражали марионеткам «Секс Пистолз», вышедшим из-под ловких рук известного проходимца Малькольма Макларена и художника-модельера Вивиенны Узствуд (именно она придумала красить волосы в яркие цвета, коротко стричься и продевать в уши и ноздри английские булавки). Вот она, истина: выдаваемое за спонтанное, это течение оказалось заведомо спланированным и точно срежиссированным.

Никто, конечно, не предполагал, что панкам предстоит пугать публику своим внешним видом и музыкой немногим более трех лет. «Гиганты» типа «Секс Пистолз», «Стрэнглерз», «Клэш» постепенно превратились в напыщенных и охраняемых суперзвезд. Поскольку подобное не могло произойти с тысячами последовавших суперобману безработных, ставших неожиданно для самих себя музыкантами, гибель «маяков», а с ними и всего «движения» была предрешена.

В середине 70-х довольно громко зазвучали названия лондонских клубов-пивных «Крекере», «Глобал Вилидж», «Каунтдаун Клаб», «Лэйси Леди». В этих подвальчиках на окраине города собиралась самая разношерстная публика. Приходили бывшие солдаты, парни с заводов, безработные, которым дорогие рестораны и представления на сценах «Александр Палас». «Эарлс Коурт», «Уэмбли» снились разве что во сне. Общим интересом всех собиравшихся в клубах была музыка. Немаловажный факт: большинство посетителей имели черный цвет кожи – эмигранты, приехавшие из бывших колоний Британской империи в надежде заработать. За тридевять земель привезли они и свою народную музыку – «соул», «ска». Музыка игралась чинно и дисциплинированно, не в пример огромным стадионным спектаклям, где «гиганты» в лице «Статус Кво», «Бэд Компани», «Эй Си/Ди Си» пытались оглушить и поразить публику. В клубах материал возвращался к своим корням – фольклору, но поскольку фольклорные традиции Британии вовсе не в ритмах Карибского бассейна, эта музыка и находилась в тени. Ее так и называли – теневая музыка семидесятых, оппозиция официальному шоу-бизнесу. Поддерживать и рекламировать ее в то время никто не собирался. Она ждала своего часа.

Этот город превратился в подобие города-призрака.

Почему молодежь заставляют бороться против себя? Ведь правительство вышвыривает молодых на отмель.

Безработица заложена в фундаменте этой страны...

Растет недовольство народа.

(Группа «Спешиалз», «Город-призрак»)

Час «соул» и «ска», или – как он стал называться – «рэггей», пробил с началом кризиса в панк-роке... «Майсти», «Эйсвед», «Ситл Пале», Линтон Квеси Джонсон... Коротко о последнем, ибо он наиболее яркий представитель так называемой «теневой вест-индской музыки». Поэт, политический активист и убежденный борец за права человека в Великобритании, Линтон Квеси Джонсон протестует против ужасающей безликости и бездушия улиц, безработицы, отчаяния тех, кто, поддавшись на удочку пропаганды, приехал в бывшую империю. Постоянные налеты на кварталы, где живут эмигранты, фашиствующих молодчиков национального фронта, так называемых «скинхеде» – «бритоголовых» не пресекаются полицией. Расовые волнения в лондонских районах Саутхолл и Брикстон (именно там живет Джонсон), ливерпульском пригороде Токстес... Вот она, Великобритания 80-х, где правят консерваторы во главе с «железной леди» Тэтчер! «Их музыка – суть отражения политической обстановки», – констатирует «Морнинг стар» в статье, посвященной творчеству британских исполнителей-эмигрантов.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.