А там пошли подмосковные дачные места: Дорохове, Тучково... Чаще замелькали встречные электрички. Прошли Кубинку, и, когда показались огни того переезда, помощник сказал:

– Вашего имени переезд. Памятник машинисту Яцкову, который...

– Короче, – оборвал Сергей Егорович и подумал, что тот случай на переезде ему, пожалуй, не забыть никогда.

Это было в шестьдесят девятом году. Он вея «шестнадцатый», Берлин – Москва. Взял его в Вязьме и тоже нагонял: там опоздание было в тридцать минут, но у Кубинки он в график уже вошел. Было начало осени. Леса еще зеленые стояли, и день был светлый. И вдруг он увидел, что на переезде посреди пути стоит большой палевый с красным автобус. На путях суетилась переездная сторожиха в форменной фуражке поверх платка. Шофер сидел на своем месте и, видимо, хотел завести мотор, а пассажиры автобуса смотрели со своих мест на приближающийся поезд и не понимали, что сейчас будет беда.

Он рванул аварийный кран. Красную тонкую рукоятку, опломбированную свинцовой пломбой. Первый раз в жизни. Сколько раз слышал, читал, учил молодых машинистов, что так надо. Но самому не приходилось. А тут некогда было раздумывать. Скорость была около ста километров. Поезд дернуло, но он не почувствовал толчка. В вагонах, наверное, посыпалась со столиков посуда, кого-то свалило с ног. Загудели сигналы, песок пошел под колеса, спустился пантограф, и вырубились двигатели, лишенные тока, но поезд еще шел по инерции, гремели колеса, а он все тянул на себя рукоятку тормоза. И видел летящие навстречу глаза тех людей в автобусе. Любопытство сменилось недоумением и вдруг – ужасом. Почему несущийся на них поезд не останавливается? Неужели машинист не видит? Люди ведь здесь!

Локомотив остановился в пяти метрах от автобуса. Все произошло мгновенно. Шофер все еще пытался завести заглохший мотор.

Они с помощником спрыгнули вниз. На ветру шумели придорожные деревья. Тихо позванивали провода. Пахло осенним теплом. Из автобуса выходили перепуганные пассажиры. С кем-то стало плохо. Какая-то женщина плакала и прижимала к себе ребенка. Автобус столкнули с пути. «Раз, два, взяли! – командовал Сергей Егорович, – навались, ребята, у меня расписание...»

– А я вас и не видал, – оправдывался шофер, пожимая плечами. – Прямо на рельсах заглох. Ну, вот, заглох и все. Думал, со второй передачи строну.

– Дурак ты, парень, но счастливый, – сказал Яцков. Что тут еще скажешь? – Судить тебя надо...

За выдержку, мужество и мастерство на этом переезде Сергей Егорович Яцков был удостоен звания «Почетный железнодорожник».

Звезду Героя он в рейс не надевает, а знак носит, и всякий раз, когда подъезжают они к кубинскому переезду, Володя обязательно так или иначе дает понять, что он историю эту знает и уважает мастерство своего наставника. И это, что ни говори, наставнику приятно.

За Кубинкой попали они в туман. Не то чтобы сразу стало совсем белым-бело, но плыли к ним навстречу белые полосы, и Сергей Егорович заволновался. И так всегда, каждый рейс что-нибудь да преподнесет. Не одно, так другое. В этом смысле обычных рейсов нет, каждый необычный.

Как-то по депутатским делам довелось Сергею Егоровичу быть на кондитерской фабрике, В Моссовете он член постоянной комиссии по вопросам труда и быта женщин, охраны материнства и детства. Ясли, детские сады, подрастающее, так сказать, поколение – это его сфера.

И вот когда их комиссия закончила свою работу и вечером в клубе была встреча с депутатами, вышла на сцену девушка-комсомолка, от волнения розовая, в руках платочек мнет и говорит, что от имени молодежи рада приветствовать Сергея Егоровича и ей хочется подчеркнуть, что на сэкономленной им за год электроэнергии их фабрика может работать целый квартал и выпекать столько-то тысяч тортов. Ну, и еще благодарила за самоотверженный и благородный труд...

Сергей Егорович смутился. Во-первых, потому

что неблагородного труда не бывает, а самоотверженность в применении к его профессии слишком уж торжественное слово. Что он, космонавт, что ли?..

Он просто водит поезда, Грузовые и пассажирские. 243 километра его путь. От Москвы до Вязьмы и назад до Москвы. И учеников своих он учит без лишней торжественности, просто и ясно наставляет, что успех складывается из малых величин – из перевезенных тонн и сэкономленных киловатт, из отвоеванных минутй секунд...

Они шли своим временем. Без опоздания. Пассажиры уже надевали пальто, вытаскивали чемоданы, поездной радиоузел транслировал бодрую музыку.

У Яцкова было хорошее настроение.

– Вова, – сказал он помощнику, – прибываем в столицу...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.