Не думайте, что это просто – в середине двадцатого века, да к тому ж у себя под ногами открыть еще один океан. Где все не так, как в известных уже четырех: улов не ставится в зависимость от случая, и называют его урожаем, поиск новых районов заменяется поиском новых законов, а мощь внушительной добывающей техники упраздняет невидимый генетический код. Лаборатория – это, по сути дела, штаб, где сходятся глубокий тыл науки и передний производственный край, индустрия и творчество, хозрасчет и генетика, где искушенные в гидротехнике, гидрохимии, гидрологии, в экономике и математике ихтиологи, умело калькулируя баланс «добра» и «зла», проектируют безотходное производство. И если у добытчика диапазон возможностей неизбежно сужается: прекрасную сельдь вытесняет хек, съедобного камчатского краба – непромысловый краб-стригун, то здесь, наоборот; не только улучшаются давно сложившиеся виды (племенной окунь, племенной карп, племенной сиг – разве не звучит?), но создаются и совершенно новые образцы. Так, бестер унаследовал лишь лучшие качества родителей: быстрый рост и размеры белуги в нем сочетаются с отменным вкусом стерляди, он может жить как в пресной, так и в морской воде, а, главное, давать потомство, чего гибриды, как правило, лишены. Или зимоустойчивый ропшинский карп, что удалось получить, скрестив карпа с сазаном, В. С. Кирпичникову. Или карп украинский, что создан в результате жесткого сорокалетнего отбора А. И. Куземой. А коллекция американских рыб, быстрорастущих, экономичных, с прекрасными гастрономическими качествами, что вид за видом выводит на индустриальный плацдарм король акклиматизации В. В. Виноградов! Миллион мальков буффало уже запущен в Кубанское море, из эмбриона в штучном эксперименте получен экзотический веслонос – «толстолобик с черной икрой и мясом осетра». А на прицеле уже рыбы Индий, которых биоэнергетический комплекс позволит селить хоть под боком у белых медведей. А там Австралия, Африка, южноамериканские виды... Ревизия ихтиофауны планеты идет полным ходом, и, решая проблему белка (пить-есть населению надо), ученые вместе с тем создают уникальный генетический фонд – гарантия сохранения и улучшения видов для будущих поколений. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров «О мерах по дальнейшему развитию рыбоводства и увеличению вылова рыбы в пресноводных водоемах страны», в котором предусмотрено усилить и научные исследования, – этой работе большая поддержка.

...Это не сегодня началось. Сто с лишним лет назад норвежец Свен Фойн изобрел гарпунную пушку, чтоб эффективней добывать китов. А наш биолог В. П. Врасский в те же годы основал рыбоводный завод, где разработал «русский сухой способ оплодотворения икры», положив тем начало современной рыбоводной индустрии. Лет тридцать спустя продолжатель его опытов О. А. Гримм сделал вывод, что от гибридов осетровых можно получить потомство (Николюкин доказал это практически). А соотечественник Фойна – Свердрупп в те же годы построил салотопный плавучий завод, прототип современной плавбазы. Да и сегодня одни изучают, как ведет себя рыба в тралах, другие создают генетический фонд. Созидание и потребление всегда пребывали в конфликте, но здесь, на биокомплексе, их исторические счеты потеряли всякий смысл. И то, что для добытчика – объект рыболовного промысла, а для ученого – звено в бесконечной цепи эволюции, вдруг оказалось замкнуто в единый технологический цикл, где «взять» не подавляет «дать», где нет так называемых отходов производства, где главный двигатель не лошадиная сила, а созидающая человеческая мысль.

Черная икра на Курской атомной?

Стада осетровых в Москве?

Рыбы Индии в широтах Заполярья?

А почему бы и нет?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.