– Ты что, хочешь еще подрасти? Я сказал:
– Это ведь не солнечный дождь. – И мне в один миг стало ясно, что я ни при каких обстоятельствах не мог бы находиться сейчас ни в каком другом месте, что я должен был преодолеть любые расстояния, лишь бы попасть сейчас сюда.
– Не пройдешь ли немного со мной? – спросила она.
– Да.
Мы шли хохочущей улицей, перепрыгивали через лужи смеха или ступали прямо в них, слушали хмельной шепот дождя, ничего не говорили, были одни. На углу, где дорога сворачивала через луг к ее дому, она расстегнула плащ.
– Мы можем укрыться им оба.
– Тогда и ты промокнешь.
– Я тоже хочу подрасти.
– Это ведь не солнечный дождь, – сказал я.
Она накинула плащ мне на плечи, и мы двинулись через луг. Воздух был пропитан ароматом скошенной травы, и даже дождь как будто издавал запах свежего сена. Мое плечо касалось ее плеча, и я при каждом шаге следил за тем, чтобы так было и дальше.
Посреди луга дорога была затоплена. Рядом, в канаве, находилась сточная труба.
– Подожди-ка, – сказал я и затопал по воде к канаве.
Отверстие трубы было забито травой. Я разбросал ее, и вода с шумом понеслась дальше. Я подставил руки под дождь, смывая травинки.
– Сейчас вода стечет, – сказал я. Она подняла свой плащ.
– Ступай назад под крышу, следопыт!
Я подошел и стал рядом с ней, не смея пошевелиться. Дождь барабанил по нашему укрытию и врывался в наш смех, но мне казалось, что сердце мое стучит еще громче. Внезапно она прошептала:
– Они притворялись, будто не знают друг друга.
Первый раз после того, как мы отошли от школы, я посмотрел на нее. Лицо ее слабо мерцало в просочившемся сквозь тучи и преломленном дождем вечернем свете, оно было мокрое и прекрасное.
Я положил руку ей на грудь так осторожно и нежно, как дотрагиваются до мыльного пузыря. Это было первым и неповторимым соприкосновением с чем-то невозможным, немыслимым, как мокрый огонь.
Я потянул плащ так, что он упал на землю, и обхватил мокрой рукой ее узенькие плечи.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Из дневника студента