Когда мы недавно отмечали пятилетие бригады и меня спросили, какой год из этих пяти можно назвать лучшим, не сразу я смог ответить. Помнится и первый год, первая скважина, которую мы; молодежь, собранная из других бригад управления, пробурили на три дня раньше срока. Помнится и следующий год, когда значительно перевыполнили план. Но, откровенно говоря, нам благоприятствовали условия, и состав бригады был уже испытанный... Пожалуй, больше по душе пришелся год минувший. Дело, несмотря на то, что бригада намного обновилась, спорилось. Должны были пробурить 50 тысяч метров, а сделали 60 тысяч. Аварий не было. Лишь однажды осенью случилась заминка. Возвращаюсь из отпуска, а бригада «отдыхает» – не подготовлена новая буровая. Потом вопрос встал так: или «отдыхать» дальше, или переезжать на другой «куст» в самую грязь, распутицу. Ни у кого двух мнений не было, мы знали: надо спасать свои обязательства. Правда, выполнили их на день позже обещанного, но в тех условиях и это было победой.

В новом году, юбилейном для комсомола, родилось новое движение: наш коллектив начал соревнование за право нести почетную вахту по добыче миллиардной тонны сибирской нефти. Вот к какому рубежу подходят уже тюменские нефтяники!

В институте нас многому учили: разбираться в технике, чертежах, формулах. На буровой мне пришлось осваивать еще одну науку – постижения человеческих характеров. Ведь техника у самотлорских буровиков одинаковая, район бурения хорошо освоен, геологические «сюрпризы» здесь редки, значит, успех или неуспех зависит исключительно от людей. Знание техники не поможет мастеру в трудную минуту, если нет знания людей, сильных и слабых сторон каждого члена бригады. Четыре вахты – и все такие разные...

Бурильщик Нургали Ахметшин – один из старожилов бригады. У него, пожалуй, самая сильная вахта, но и у Ахметшина и у его помощника Рима Юлдашева многое зависит от настроения. Бывает, хандра найдет – не узнать наших асов бурения. Но это ненадолго. Как пошло дело, да еще похвалят за что-то – тут уж их не остановишь.

Вахта Линера Галимова. Может, чуть менее опытная, зато берет другим: стабильностью, высокой организованностью, железной дисциплиной. Галимов и сам отличный работник и очень требователен к другим. Строг, вахту «держит в руках». Но и справедлив – никаких обид на него не бывает. Все здесь комсомольцы, а Галимов – комсорг бригады. В соревновании, которое было посвящено 60-летию Октября, именно эта вахта стала победительницей.

Иркат Миннигалеев... Этот больше всего на свете любит бурить. Тут он в своей стихии. Если принимает вахту в момент бурения – едва ли плечом не отталкивает предыдущего бурильщика, так ему не терпится. Но вот другую работу – скажем, спуск, подъем инструмента – недолюбливает... Ему сейчас потруднее, чем другим: не так давно принял двоих новичков.

У Володи Филиппова лучшие показатели по проходке среди вахт. Бурильщик грамотный, со средним специальным образованием. Хочу только, чтоб одно до конца понял: в бурении не только метры проходки, все вспомогательные работы одинаково важны.

Вот такие разные характеры, такие трудовые пристрастия. Но в бригаде ребята хорошо дополняют друг друга. Интересно работать, когда одна вахта непохожа на другую, каждая требует иного к себе отношения. И если уж быть до конца точным, я бы так сказал: во всех наших достижениях есть доля труда буровиков бригады Героя Социалистического Труда Анатолия Дмитриевича Шакшина. Шакшинцы, как более опытные, объявили: берем коллективное шефство над бригадой Глебова. Известно, каждый коллектив бурильщиков живет своей напряженной жизнью, чем же практически он может помочь другой бригаде? Но Шакшин не из тех, кто бросает слово на ветер. Официального договора у нас не было, о нем в тот момент никто просто и не подумал.

Я давно знаю Анатолия Дмитриевича. Еще студентом работал в его бригаде на практике, а после института – помбуром. Потом, когда стал мастером, принял бригаду, не раз наведывался к Шакшину, благо наши буровые часто находились поблизости.

Мастер он с колоссальным опытом, это все знают. Мне же больше всего нравится, как умеет он работать с людьми. Сам я, признаться, человек характера мягкого, больше прошу, чем требую. Меня за то иногда и поругивают: Глебов, мол, все разговорами занимается, когда надо власть употребить. Шакшин же человек непреклонный. Мог, например, так сделать – приехать на буровую, все осмотреть, а потом записать в журнал красными чернилами: «Бурильщик такой-то сдает вахту с нарушениями – грязь на буровой, разбросан инструмент» – и так далее. Строго? Да. Тем более, что подобная запись в журнале может повлиять на размер премии. Но именно у Шакшина лучший порядок на буровой, лучшая охрана труда, лучшие заработки.

Так вот, объявил Шакшин шефство над нами. Год тот, 1976-й, был самым трудным. В январе почти не бурили из-за переезда на новый «куст». Весной дали хорошую выработку, вырвались вперед; летом – снова переезд, причем на разведочную скважину с очень изношенным оборудованием (нам так и сказали: после вас его спишут); потом – авария... Тошно и вспоминать то время. Словом, не выполнить нам плана, если бы не бригада Шакшина. В декабре, в метели и пургу, они помогали нам подготавливать новую буровую. Каждая шакшинская вахта в свой выходной приезжала к нам: одни расчищали снег, другие готовили оснастку – экономили нам часы и дни на переезд. Шефство по-самотлорски – это прежде всего помощь делом.

Правда, бывает, к сожалению, по-иному, когда и договор есть и план мероприятий разработан, нет только одного – реального дела.

Года три назад молодые ученые из ВНИИ буровой техники испытывали у нас новый турбобур. Испытания прошли успешно, все этому радовались и решили не останавливаться на достигнутом. Вскоре на свет появился интересный документ под названием «Договор о сотрудничестве между штабом Всесоюзной ударной комсомольской стройки по освоению Самотлора и комитетом ВЛКСМ ВНИИ буровой техники». Что же было записано в том договоре? Шефство над внедрением новой техники; командировки молодых ученых на Самотлор; лекции и беседы с буровиками и многое другое. Главным научным «полигоном» были объявлены две бригады – Виктора Китаева из УБР-1 и наша.

Вскоре мы узнали, что соседнее управление получило от института новые, хорошие долота. Мы же не получили ничего и стали выяснять почему. Как раз в то время молодому инженеру Володе Баранову предстояла командировка в Москву. Мы поручили ему зайти в наш институт. Баранов «выбил» 12 долот – и на том все шефство кончилось. Ничего из записанного в договоре не было осуществлено. Мне, конечно, трудно судить обо всех причинах, повлекших провал полезной идеи, и все-таки кажется, что главная – не какие-либо совершенно непреодолимые трудности (в таком случае можно было прямо сказать о них), а отношение к своему слову.

...Вот я сказал: лучшим годом для бригады был 1977-й. Но все, говорят, познается в сравнении, и если сравнивать не с плохим, а с тем, как должно быть, то есть у нас и серьезные проблемы. Стоит одному человеку уйти в отпуск или заболеть, как всю-бригаду начинает лихорадить. Что прикажете делать, если отсутствует бурильщик? Острой нехватки кадров вроде нет, но нет и никакого резерва. В бригаде 26 человек, значит, постоянно кто-то в отпуске и постоянно мастер нервничает: удастся найти замену или нет?

Темпы развития Самотлора таковы, что нам уже нельзя уповать только на приезжие кадры, надо готовить свои собственные. Но мало того, что мы испытываем нехватку буровиков, – сама система их подготовки явно отстала от современных требований. Есть в управлении учебные курсы. Новичок зачисляется на эти курсы и одновременно рабочим на буровую. Месяца три до экзаменов работает как бы незаконно, поскольку не имеет права и близко подойти к буровой, пока не сдал экзамены на разряд.

Однажды сделали иначе. Освободили на неделю группу новичков от работы, они поднажали на учебу и сдали все экзамены. Но о каком качестве подготовки здесь говорить? Тем более есть с чем сравнивать. У нас работают несколько ребят, выпускников Саратовского технического училища, – совсем другой уровень подготовки. А в Нижневартовске, городе со стотысячным населением, нет ни одного ПТУ! Слышал, планируется ввести одно – строительное, но разве нефтяному центру Сибири не нужны свои нефтяные ПТУ? Базовым предприятием могло бы стать любое управление буровых работ.

В городе 11 средних школ. Значит, ежегодно прибавляется несколько сот выпускников. Меньшая часть поступает в институты. А остальные? До 18 лет они не могут работать на буровой – стало быть, выпускников школ мы теряем. А если уж очень сильно желание попасть в буровики – человек должен где-то год «перекантоваться» или учиться в другом городе. Не слишком заманчивая перспектива. Для скольких ребят создание профтехучилища в Нижневартовске было бы идеальным выходом из положения!

Наше управление шефствует над школой № 6. Перед Новым годом комитет комсомола устроил выставку рисунков школьников. Почти на каждом рисунке – буровые вышки, газопроводы... Нарисовано весьма грамотно, недаром мы возили своих подшефных на экскурсии в бригады. Через два-три года они закончат школу. Представляете, как было бы здорово организовать бригаду из коренных нижневартовцев! Но для этого уже сейчас пора думать, как помочь ребятам, чтобы они вскоре смогли прийти на буровую не экскурсантами – настоящими рабочими.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.